— Все-таки я не понимаю, — раздраженно произнесла Тамара Павловна. — С директором это согласовали?

— Марина говорит, что согласовала…

— Странно… Какие-то планеты. Зачем это? Сплошной отрыв от действительности.

— Не такой уж, видимо, отрыв, если вы испугались, — не выдержал Егор.

— Что? Чего я испугалась? Ты, Петров, отдаешь отчет, что говоришь?

— Отдаю… — Егор приклеил к стене последний угол газеты, отошел и полюбовался. — Конечно, отдаю… в том, что оторванные от действительности сказки Ямщикова не первый раз кого-то вздрагивать заставляют…

— А… Зато ты, я смотрю, вздрагивать не научился! А зря, голубчик! Пора бы уже понять, что теперь иная ситуация…

— «И что твой папа уже не прежний чин и спрятаться за его спину не удастся», — ровным голосом закончил Егор. — Знаю. Слышал уже много раз.

— Но не сделал выводов!

— Сделал… Вывод, что в школе не важно, какой сам человек, а важно, кто его папа…

— Какой человек ты сам, мы обсудим на педсовете, — сообщила Тамара Павловна. — И тогда ты сделаешь выводы, какие нужно… Господи, скоро ли наконец реформа? Может, хоть тогда призовут вас к порядку…

Она ушла не столько возмущенная, сколько угнетенная хамством и неблагодарностью нынешних лоботрясов, которым отдаешь столько сил, а они…

— Ну что ты с ней связался? — упрекнула Светка.

— Неконтролируемые эмоции, — объяснил Егор.

— Не сорвали бы только газеты, — серьезно сказал Громов.

— Мы на переменах будем охранять, — пообещал Ваня. — Пусть только полезут! Хоть из какого класса!

— Да я не про перемены. И не про тех, кто «из класса», — вздохнул Юрик. — Ну, поглядим… Вань, а что Венька пишет?

— Ну, он пишет… — Ваня заулыбался. — К Первому мая приедет, наверно…

— Ты соскучился?

— Ага, — сказал Ваня. И почему-то взял за рукав Егора.