Что-то изменилось: мои чемоданы украдены. Перед этим еще меняющиеся сцены: машины, такси, поездки и т. п. Я: Невозможно, был ведь еще здесь, когда я взял Георгу Шлее кусок сыра и съел (он лежал у него на тарелке, казался немного сухим, я взял кусок, не зная еще, что это был сыр, съел). Потом искал какую-то женщину, которая танцевала, был ясновидящим (несколько), она тоже сидела раньше за столом, хотел у нее что-то спросить, мне мешал какой-то крепкий мужчина с друзьями, пробрался, прошелся (без раздражения) через и по чьим-то ногам, мужчина заставил меня объясниться, я сказал спокойно, что он мешает мне, я хочу о чем-то спросить эту женщину (вспоминаю, что я уже сейчас знаю, что я был другим, чем когда-либо до этого, когда я был вежлив и нерешителен, — мужчина спокойно ответил, я рассмеялся, пожал ему руку. Ушел (снова вспомнил, что я уже сейчас знаю, это было скорее так, как бывало со мной прежде: искал примирения, был более чем приветлив, слишком услужлив).

Потом я искал чемоданы, спокойно, без раздражения, несмотря ни на что ожидал их обнаружить позже в моей каюте. Вниз по лестнице (полной дежурных, портье с чемоданами) я без усилия нес какие-то чемоданы, удивлялся, насколько без усилия, хотел пройти к таможне или чему-то подобному, заметил, что не хватает большого коричневого чемодана для костюмов, вспомнил, что он должен был быть в другой комнате, спросил какую-то женщину, которая спустилась вместе со мной, не присмотрит ли она за моими чемоданами, пока я не принесу последний, понимаю, что ей не стоит доверять, сделает ли она это, — и где-то здесь я проснулся.

Моя излишняя услужливость по отношению к пролетариям, идиотам, незнакомцам, людям типа Гарольда* — не помню имен, — социальным неудачникам — уничижение перед чинами, фамильярность (Алекс Хоенлое).

Отказ от любого участия в «проиходящем в мире» — внутренне и внешне. Внешняя причина: я недостаточно знаю (что верно); знаю не больше и скорее меньше, чем другие; прежние глупые (не глупые: Бухвальд*, Ж. К.*, Лт.*) события повторяются снова и легко могут быть использованы против меня.

Не умею танцевать. Косность, неуверенность, это-я-не-могу (не хочу!) сделать, боязнь показаться смешным, потеря достоинства, отсюда стеснительность в обществе, которая маскируется наглостью, осебенно перед женщинами. Идея Н. о бонвиване (то же и у нее: «Другие были загнаны» — в этом ее тип находил легкое удовлетворение).

Мое чувство (гордость), будто моя (вечная) любовь растет и будет расти, никогда не пройдет, надо контролировать. Что ты, великий любящий, со всей своей преданностью дал своей семье? Твоя сестра* умерла; ее можно было спасти; ты не хотел взять на себя долг прокормить всех в Швейцарии. Ты стеснялся своей семьи. Ты произвел своего отца в капитаны; ты пытался завысить социальный статус своей семьи. И ты не особенно заботишься о ней. Ты хочешь ее скрыть. Твой отец был благодарен за то немногое, что ты давал. Ты никогда не намеревался действительно помогать. Вспомни о речах по поводу благотворительности. Что ты, собственно, сделал? С оправданием, что нельзя каждому, — тебя это скорее угнетало.