Эльза. Мама плачет! А я и не знала… И когда Володя позвонил мне, я сказала ему: «Больше не приходите, мама плачет». Отца перевезли в Малаховку на дачу. Не знаю, как Маяковский меня там нашел. Просил встретиться. Я все не приходила, но однажды пошла. Он долго молчаливо шел со мною рядом и вдруг:

Маяковский.

Эльза. Чьи это стихи?

Маяковский. Ага! Нравится? То-то! А это…

Эльза. И это ваше?

Маяковский. Мое.

Эльза. А как название?

Маяковский. Я хотел – «Тринадцатый апостол». Пошел в цензуру. Они спросили: «Что вы, на каторгу захотели?» Я сказал – нет, ни в коем случае, это меня никак не устраивает.

Эльза. Володя, но как же это у вас получается – столько лирики и столько грубости – и все это ваше, и все это вы…

Маяковский. Вот-вот, и они про то же. Тогда я сказал: «Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите – буду самым нежным, не мужчина – а облако в штанах». Так и оставил: «Облако в штанах».