У нас цветет во всю жасмин, собираются раскрыться розовые пионы, цветут ирисы; и розы-ругозы стоят, как громадные букеты. Нынче должно быть много малины, судя по цветению и по тому, что пчелы работают. Кой-какой народишко купается и загорает, учтите! И на днях А. А. будет печь «куху», тоже учтите! Моя поездка в Углич (если вообще состоится!) предполагается на самый конец месяца. Засим целую, А. А. тоже, до скорого!
Ваша А. Э.
Привет родителям.
Приедете — привезите, пожалуйста, трески (не столько кошке, сколько мне) и …немного белой чистой столовой соли «Экстра», а то мы всю съели.
Нам привезли дрова — половину осина, половину береза, и, главное, они уже в ограде! Ура!
13 27 июня 1968 г.
13
Милая Аня, А. А. дала Вам телеграмму относительно того, что поездка в Углич откладывается; теперь выяснилось, что она должна состояться 16-го июля, т. к. очередной (т. е. 28 июня) перехватили иностранные туристы. Павел Иванович постарается раздобыть билет (т. е. путевку) для Вас, но уверенности в том, что это ему удастся — нет. В общем, как только это выяснится, сообщу Вам.
Остальные новости — в газетах, у нас пока все по-прежнему. Жара немного спала (+25°— 27° в тени), и это уже кое-какое облегчение. Ходили в лес посмотреть — как насчет ягод: пусто совершенно, листьев много, ягод нет. Как и раньше — ни одного дождя, много приходится поливать. Огород пока выглядит неплохо, но большая яблоня начинает сохнуть, и даже черная смородина очень пострадала от засухи. Поливаем и ее, но боюсь, что поздно.
Как ни странно, из лесу принесли, несмотря на пороховую сушь, несколько грибов — белых, подберезовиков, подосиновиков, моховиков. Хоть и поджарили их, а веселее на душе не стало.
Ко всему прочему, очень глубоко огорчил меня Ваш поступок с письмом Туринцева[1175]. В равной степени огорчил и за Вас, и за себя, и за этого старика, товарища моего отца; как я могла с таким легкомыслием бросить на потребу вашему