– Вроде того. Хотя, честно говоря, я не понимаю теологию, как науку; как можно изучать то, чего нет или уж, по крайней мере, никак себя не обнаруживает? В теологии нет ни предмета, ни объекта исследования, а так… Человека надо брать за основу, а не пойми что.

– Здесь вы правы.

– Только индивидуализм в отличие от гуманизма имеет ещё один плюс: он отталкивается от реального человека, а не опять же от неизвестно какого.

– Не от непонятно какого…

– Нет, Пётр Дмитриевич, Владимир Николаевич правильно говорит, именно от непонятного, «трансцендентного» человека.

– Как же?

– Гуманистическое понимание человека, несмотря на все различия, весьма близко к христианскому; «Идея «трансценденции», что человек есть нечто перехлёстывающее через себя, имеет свои корни в христианской догматике».

– И почему вы так плохо относитесь к Людям?

– Пётр Дмитриевич, а за что их любить?

– За то, что это Человек.

– Вот именно, а «Злейший враг человека– человек».

– За то, что это тварь Божья.

– Если человек– это тварь божья, то у бога руки растут… сами знаете из какого места. А за то, что он просто человек, его стоит только ненавидеть. «В человеке можно любить только то, что он переход и гибель», больше нечего.

– Это страшно.

– Кому как.

– Неужели для вас нет ничего Святого?

– Есть.

– Да?

– Я.