— Служителю веры предписывать не дано. Никому и нигде.

— Значит, вы лжете по собственной воле?

— Вы злоупотребляете моим гостеприимством.

— Правда угодна вере; ею злоупотребить нельзя.

— Вы католик?

— Нет.

— Но вы сказали о вере.

— У меня своя вера. Моей вере угодна правда.

— Истинную правду надо порой уметь защищать ложью.

— Если средства должны оправдывать цель — тогда цель порочна.

— Я слышу слова сына.

— Так прислушайтесь к ним!

— Вы хотите разрушить все то, чем жило человечество, во что верят миллионы. Что вы дадите им? Неужто вы искренне верите в то, что сулите несчастному люду? Неужто и впрямь думаете, что На этой земле можно достичь справедливости? Обманывать, вселяя надежду, страшнее, чем успокаивать ложью.

— Успокаивайте. Но не лгите.

— Я успокаиваю людей моей верой. Я верю. Понимаете? Верю.

— Вера — право человека. Но зачем утверждать свою веру клеветой? Вы знаете, что не мы повинны в том горе, которое царствует. Вы знаете, кто повинен. Отчего же вы молчите при сильных мира сего?

— Вы признаете свою слабость?

— Нет. Нас можно казнить, как казнили Бруно, Коперника и Галилея. Но кто сильней — тот, кто сжигал, или тот, кого сожгли?

— Зачем вы богохульствуете?

— У вас нет возможности опровергнуть мои слова, и вы начинаете обвинять. Разве это достойно?