Трепов интервью спрятал в сейф, сказал «Лоэнгрину», чтоб тот никуда из столицы не отлучался, оставлял, если отъедет надолго, телефон в бюро или дома.
— На этих днях ждите вызова, надо будет срочно передать текст в Лондон.
— Такой бы текст сейчас, сэр! Гвоздь, сенсация особенно хорошо стоит: «Диктатор выступает в пользу бывших противников»!
— Сенсация — это когда ко времени, а сейчас рано, — ответил Трепов без обычных своих прибауточек — волновался, ибо шел к царю доложить разговор с Милюковым и передать в собственные его величества руки список кабинета министров, исправленный доверчивым и тщеславным карандашом кадетского лидера.
Государь список спрятал в карман своего полковничьего, без крестов и аксельбантов, френча, погладил Трепова по плечу:
— Устал?
— И-эх, ваше величество, помру — отосплюся! Главное, чтоб дело вышло: чужим дрыном да по иху же тыну! Ишь на что замахнулись, министерство им подавай! Была кадетская Дума — и нет, новую подберем так, чтоб шла-играла босиком!
— А подберешь? — поинтересовался государь.
— Подберу, ваше величество, подберу! — ликуя отозвался Трепов, не поняв даже, что этим своим обещанием поставил на себе как на