Эйдриан с одобрением наблюдал за тем, как девушка подбирает сумку, шарфик, как направляется к выходу.

— Да, кстати, Шела…

Она ожидающе остановилась в дверях.

— Я обратил внимание на то, — сказал Эйдриан, — что вы состоите в университетском Обществе гуманистов.

Во взгляде ее обозначился намек на вызов, на подозрительность.

— И что?

— Для вас это серьезно?

— Очень.

— Вы, возможно, и к религии относитесь неодобрительно?

— Я ее терпеть не могу.

— А, вот это уже интересно. Думаю, стоит пригласить к нам сегодня и старика Трефузиса, уверен, он вам понравится, и не сомневаюсь, что ему понравитесь вы. Мы с ним работаем сейчас над… над одной проблемой, которая вас, возможно, заинтересует.

— Да?

— Как вам, вероятно, известно, разного рода функционеры, набранные по самым оголтелым ответвлениям христианской церкви, обозвали девяностые годы «Десятилетием евангелизма».

Девушка состроила гримаску комического отвращения.

— Ой, не напоминайте.

— Мы обнаружили, что за этой жалкой, причудливой формулировкой кроется… — Эйдриан умолк. — Впрочем, неважно. Остальное я расскажу вам вечером. Драйден-хаус, Трампингтон. Мимо не пройдете.

Девушка выглядела заинтригованной.

— Хорошо. Значит, до вечера, доктор Хили. Э-э… до свидания.

— Всего хорошего, Шела. Да, и еще, Шела.

— Что?