Привратник пожал плечами и, затворив дверь, пошел докладывать.

Анна, Каиафа, сыновья Анны и другие фарисеи и саддукеи находились сейчас в большой комнате, где суетящиеся слуги и рабы накрывали длинный стол. Один из слуг доложил тихо Анне, что у ворот стоит какой-то иудей и требует первосвященника.

– Гони его прочь, – сказал Анна, не разобравшись в ситуации как следует, а когда слуга ушел, Анна вдруг задумался, кто бы это мог быть и не связано ли это посещение как-нибудь с казненным сегодня Иисусом Галилеянином.

Но слуга вновь вернулся; он был бледен и видно было, что ему трудно и страшно передать Анне то, что сказал неизвестный иудей.

Анна подставил его губам свое большое вялое с волосами ухо.

– Что-о?! – возмутился Анна, выслушав слугу. – Каков наглец! А ну-ка, тащи этого пса сюда.

Слуга удалился, а наблюдавший за тестем Каиафа понял, что произошло что-то нехорошее, и подошел к Анне.

– Что случилось? – спросил он обеспокоенно.

– Что мерзавец выдумал! – тихо возмутился Анна.

– Кто?

– Да этот… Иуда из Кариота.

Каиафа промолчал. Он ждал объяснений.

– Представь, Каиафа, сказал, что если его не пропустят, он побежит по улицам города и будет кричать, что я краду из сокровищницы Храма и плачу из нее за предательство.

Каиафа задумался. Тем временем привели Иуду. Несмотря на веселую праздничную суету, которая царила сейчас в комнате, все присутствующие вдруг и сразу обратили внимание на вошедшего, затихли и молча оглядывали его.

Иуда был очень бледен, но внешне казался спокойным. Он тоже молчал и пристально рассматривал фарисеев и саддукеев.

– Даже четверть обола не получишь сверху, – строго проговорил писклявым и скрипучим голосом Анна.

Но Иуда молчал. Он с любопытством, как бы чему-то удивляясь, оглядывал присутствующих, словно хотел что-то заметить за ними, а их самих запомнить навсегда, запомнить их выражения лиц, позы, жесты, слова.

– Говори, зачем пришел? – спросил Анна.

Но Иуда не ответил. Вид у него был очень странным и приковывал к себе внимание, присутствующие пристально и в то же время бесцеремонно и презрительно оглядывали его.

– Может, надо заплатить ему больше? – шепотом спросил Каиафа Анну, устав от молчания Иуды.