– Не рано ли? Возможно, еще не все части прошли.

– Я должна убедиться, что никто не пострадал.

Несколько жителей выбрались из своих домов на площадь, где осторожно поздравляли друг друга с удачей. Немецкая махина прокатилась через деревню, никому не причинив вреда. В воздухе еще вилась густая пыль, делая солнце тусклым. Люди перешептывались. Элиза подошла к Люсиль. Та порывисто обняла ее, а затем и Лео. Полицейский густо покраснел. Элиза удостоверилась, что с Клеманом и его женой все в порядке, потом заглянула к мадам Дешан и уже собралась вернуться в дом Уго, когда вновь услышала скрежет моторов. Еще одна колонна?

– Боже мой! – воскликнула Элиза.

Уго был прав: еще не все части прошли через деревню. Но нет, никакая это не вторая колонна. Это возвращалась первая.

Люсиль вскрикнула. Лео схватил ее за руку и потащил в здание полицейского участка. Несколько жителей застыли в растерянности. Элиза крикнула им, чтобы разбегались, а сама поспешила в дом Уго и поднялась на второй этаж.

На площади снова появились мотоциклисты. Элиза не знала, все ли жители успели спрятаться. Выглянув в окно, она увидела, что вернулись не только они, а вся немецкая колонна.

Оказалось, что Морис Фаброн вовсе не собирался прятаться. Он выбежал из кузницы на площадь. Родители звали его назад. Но кузнец неистово что-то выкрикивал и стрелял не глядя. Ему удалось попасть в мотоцикл. Тот завихлял, но водитель сумел спрыгнуть и не пострадал. Элиза затаила дыхание. Она знала: этим не кончится. С ближайшего бронетранспортера спрыгнули несколько крепких солдат и быстро окружили Мориса. Затаив дыхание, Элиза смотрела, как кузнец стоял, направляя пистолет на немцев. Через несколько секунд он осел, прошитый автоматными очередями. Мотоциклиста и поврежденный мотоцикл втащили на грузовик. Дрожа от ужаса, Элиза видела, как эсэсовцы вытащили из кузницы плачущих родителей Мориса. Их доволокли до центра площади, где обоим выстрелили в голову и оставили тела валяться на булыжниках. После этого немцы подожгли кузницу. По деревне пополз удушливый сернистый дым.

Этим дело не кончилось. Немцы выстрелили из минометов по гостинице и изрешетили окна пекарни. Словно разъяренный дракон, огнемет выбросил в воздух струю оранжевого пламени. На улицу, шатаясь, выбралась рыдающая мадам Дешан. Ее ночная сорочка была запачкана. Лицо покрывала сажа. Элиза крикнула ей, чтобы возвращалась обратно. Слава богу, старуха услышала и поспешила в переулок, избегнув последних залпов.

А потом прозвучал выстрел и за ним второй. Элиза и Уго испуганно подпрыгнули, когда в окно влетела пуля, угодив в противоположную стену. Они в ужасе смотрели друг на друга.