– Наверное, это из-за ее работы. Сама знаешь по работе на ферме, как легко посадить синяк.

– У меня такое чувство, что мы ее потеряли, – тихо сказала Кэнди.

– У тебя такое чувство, потому что с тех пор, как она от нас уехала, мы не знали, что творилось в ее жизни. Но у нее как-то и не было возможности нам об этом поведать, не правда ли? Мы сами столько ей привезли и рассказали.

Кэнди не ответила. Они наблюдали, как солнце тонуло за горизонтом.

– Ты не сказала ей, что Джун умерла в ожидании, что она вернется домой, – промолвила Кэнди через некоторое время.

– Так же, как и ты, – ответила Твиг.

– Я знаю, – Кэнди потерла лоб. – Чувство вины – это последнее, что ей сейчас нужно.

В небе замерцали первые звездочки.

– Ты видела ее тетради? – спросила Кэнди.

Твиг снова покачала головой и прикурила сигарету.

– Они у нее на книжных полках. Забиты цветами и комментариями к ним. На некоторых страницах наброски, на других – высушенные цветы. Они идут не по порядку, как обычно идут статьи в словаре или еще что-то в этом роде. Кажется, они выбраны случайно, но, когда просматриваешь их, возникает ощущение, что это нечто большее, чем просто случайность. Это похоже на историю.

Твиг медленно затянулась и выдохнула дым вверх, стрельнув взглядом в Кэнди.

– Что? – сказала Кэнди. – Я просто смотрела. Они были у нее на полках. Мне было любопытно. – Она воткнула вилку в пасту. – Я беспокоюсь.

Твиг затянулась снова.

– Я тоже.

Твиг отодвинула в сторону свою вилку и миску.

– Мы должны убедить ее поехать с нами, – произнесла она. – В конце концов, третья часть Торнфилда теперь принадлежит ей.

Твиг стряхнула пепел с сигареты.

– Все это может подождать, никуда не денется.

– Но не кажется ли тебе, что она в беде? Мы ее семья. Мы нужны ей. – Голос Кэнди колебался.