Свен с удовольствием переехал бы в хижину Марджери, чтобы в каком-то смысле быть ближе к матери своего ребенка, но, будучи истинным джентльменом, отверг предложение Элис это сделать, дабы не подвергать ее осуждению тех жителей города, которые непременно сочли бы подозрительным пребывание мужчины и женщины под одной крышей, несмотря на то что эти двое всего лишь любили одну и ту же женщину, хотя и по-разному.

К тому же Элис больше не боялась находиться одна дома. Она рано ложилась спать и спала как убитая, вставала в 4:30, с восходом солнца, умывалась ледяной водой из ручья, кормила животных, натягивала первую попавшуюся под руку одежду, разложенную для просушки, завтракала яйцами с хлебом, скармливая оставшиеся крошки курам и красным кардиналам, слетавшимся на подоконник. Во время завтрака она читала одну из книжек Марджери и через день пекла кукурузный хлеб, который относила в тюрьму. Озаренные первыми лучами солнца горы вокруг нее были наполнены пением птиц, листва горела оранжевым светом, потом – синим и изумрудно-зеленым, высокая трава пестрела вкраплениями лилий и шалфея, а когда за Элис закрывалась сетчатая дверь, огромные дикие индейки неуклюже взмахивали крыльями и маленькие олени прыгали в лес, словно именно Элис была здесь непрошеным гостем.

Элис выпускала Чарли из сарая в маленький загон позади хижины, после чего проверяла курятник на наличие яиц. Если оставалось время, она готовила еду на вечер, поскольку знала, что вернется домой слишком усталой. Затем седлала Спирит, укладывала все самое необходимое в седельные сумки, натягивала на голову широкополую шляпу и спускалась по горной тропе, направляясь в библиотеку. Когда грунтовая дорога оставалась позади, Элис бросала поводья на шею Спирит и повязывала на шею хлопковый носовой платок. Ну а потом Элис практически не брала в руки поводья: оказавшись в начале пути, Спирит уже знала, куда ей идти, и, прижав уши, скакала вперед – еще одно существо, которое знало и любило свою работу.

По вечерам Элис обычно еще на час задерживалась в библиотеке с Софией, просто за компанию, а время от времени к ним присоединялся Фред, приносивший из дома еду. Элис уже дважды ужинала у Фреда, полагая, что сейчас она мало кого интересует, да и вообще, кто мог увидеть, как она идет к дому Фреда?! Она любила этот дом, с его запахом пчелиного воска, с его поношенными, но не такими грубыми и дешевыми, как у Марджери, предметами домашнего обихода, с коврами и мебелью, говорящими о старых деньгах, передающихся из поколения в поколение.