А еще в доме Фреда не было никаких фарфоровых фигурок, что обнадеживало.

Они ели приготовленный Фредом ужин и говорили обо всем и ни о чем, время от времени глупо улыбаясь друг другу. И Элис, возвращаясь домой, не могла вспомнить, о чем шла речь, поскольку во время каждого разговора с Фредом у нее в ушах звенело от неутоленного желания. Иногда Элис так обуревали страсти, что приходилось щипать себя под столом за руку, чтобы опомниться. А потом она приходила в пустую хижину Марджери, ложилась под одеяло и пыталась представить, что было бы, пригласи она хоть раз, один-единственный раз, сюда Фреда.

* * *

Адвокат, нанятый Свеном, приезжал каждые две недели, и Свен, получив разрешение проводить встречи у Фреда, попросил Фреда с Элис при этом присутствовать. Как заметила Элис, Свен сильно нервничал, у него непроизвольно подергивалась нога, пальцы рук нервно барабанили по столешнице, и он, похоже, просто боялся, что после встречи не вспомнит и половины того, что сказал адвокат. И действительно, тот старался говорить как можно более обтекаемо, витиеватыми и мудреными фразами, не высказываясь напрямую, а постоянно ходя вокруг да около.

Итак, заметил адвокат, несмотря на неожиданную пропажу соответствующего гроссбуха… – здесь адвокат сделал многозначительную паузу, – штат не сомневается в наличии доказательств вины Марджери О’Хара. Старуха сразу назвала Марджери О’Хара, и то, что старая женщина позднее изменила показания, уже не имеет значения. Библиотечная книга в пятнах крови, похоже, является единственно возможным орудием убийства, учитывая, что на теле не найдено пулевого отверстия или колото-резаной раны. Судя по записям в сохранившихся гроссбухах, Марджери О’Хара, единственная из всех конных библиотекарш, уезжала так высоко в горы, в связи с чем возможности кого-то другого использовать в качестве оружия библиотечную книгу были крайне ограниченны. Кроме того, Марджери О’Хара отличалась строптивым характером, люди охотно говорили о кровной вражде, существовавшей между ее семьей и семейством Маккалоу, а также о привычке Марджери резать правду-матку в глаза, не задумываясь о реакции окружающих.

– Ей следует все это учесть, когда дело дойдет до суда. – Адвокат начал собирать бумаги. – Очень важно, чтобы присяжные сочли… обвиняемую достойной сочувствия.

На что Свен лишь покачал головой.

– Марджери невозможно заставить переступить через себя. Она такая, какая есть, – заявил Фред.

– Я не говорю, что она должна стать кем-то другим. Но если ей не удастся добиться расположения судьи и жюри присяжных, ее шансы на освобождение существенно уменьшатся. – Адвокат снова сел и положил руки на стол. – Мистер Густавссон, речь идет не об установлении правды. А скорее о стратегии. И не важно, в чем состоит суть дела, бьюсь об заклад, что сторона обвинения сейчас работает именно над своей стратегией.