– Чем он тебя не устраивал? Ты ведь говорила, что он был красивый и умный. И наверное, ты его любила – хотя бы на каком-то этапе…

– Джози, все это история Древнего мира. Тебе незачем беспокоиться из-за таких вещей, потому что тебя они не касаются.

– Еще как касаются, – возразила Джози. – Я наполовину он.

Алекс уставилась в потолок. Может быть, небо действительно рушилось. А может быть, произошло то, что всегда происходит с теми, кто надеется создать долговечную иллюзию с помощью дыма и зеркал.

– Он на самом деле был и умен, и красив, – тихо сказала она. – Дело не в нем. А во мне.

– Потому что он женат.

Алекс села:

– Как ты узнала?

– Для этого не надо быть большим ученым. Во всех газетах о нем пишут в связи с его участием в выборах.

– Ты ему звонила?

Джози посмотрела матери в глаза:

– Нет.

В глубине души Алекс хотела, чтобы Джози поговорила с Логаном. Ей было интересно, следил ли он за ее карьерой. Может, он спросил бы про нее. В свое время она бесповоротно разорвала отношения с ним: когда она носила ребенка, от которого он отказался, такое решение казалось единственно правильным. Но сейчас Алекс начинала упрекать себя в эгоизме. Почему она раньше не говорила с Джози об этом?

Потому что пыталась защитить Логана. Дочери лучше не знать об отце вообще ничего, чем знать, что он настаивал на аборте. «Еще одна ложь, – подумала Алекс. – Всего одна и маленькая. Зато Джози не будет больно».

– Он не был готов уйти от жены. – Алекс искоса посмотрела на дочь. – А я не могла вписаться в то крошечное место, которое он отвел для меня в своей жизни. Понимаешь?

– Пожалуй, да.

Алекс взяла Джози за руку под одеялом. Если бы она сделала это при свете, жест показался бы им обеим чрезмерным: обычно они не позволяли себе открытого проявления эмоций. Но сейчас, в темноте, когда мир сомкнулся над ними, как стены тоннеля, это вышло совершенно естественно.

– Прости меня, – сказала Алекс.

– За что?

– За то, что не дала тебе возможности вырасти рядом с отцом.