– Нет, все нормально, – сказала Лейси; она понимала, что «нормально» – это даже не совсем то слово. На самом деле ей следовало радоваться таким моментам, когда рядом человек, который верит в Питера, хотя бы и за деньги. – Можно задать вам профессиональный вопрос?

– Конечно.

– Почему люди всегда с такой легкостью тычут пальцем в кого-то другого?

Джордан присел на парапет крыши, что испугало Лейси, но она, опять же, постаралась это скрыть, чтобы не показаться хрупкой.

– Людям нужен козел отпущения. Такова человеческая природа. Все самые большие трудности в нашей адвокатской работе связаны именно с этим. Хотя и существует презумпция невиновности, самого факта ареста, как правило, бывает достаточно, чтобы на человека начали смотреть как на преступника. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы копы, выпуская арестованного, компенсировали ему ущерб? Чтобы они по-настоящему извинялись, чтобы разъясняли всем родственникам и друзьям, что произошла большая ошибка? Нет, они просто говорят: «Простите, недоразумение вышло», и все. – Джордан посмотрел Лейси в глаза. – Я понимаю, как тяжело видеть газетные заголовки, объявляющие Питера виновным, хотя суд еще даже не начался, но…

– Я имела в виду не Питера, – прошептала Лейси. – Все винят меня.

Джордан кивнул. Видимо, эти слова его не удивили.

– Он сделал это не потому, что мы его так воспитали, а вопреки нашему воспитанию. У вас, насколько я помню, есть маленький ребенок?

– Да. Сэм.

– Что, если однажды Сэм окажется не тем, кем вы его себе представляли?

– Лейси…

– Например, объявит, что он голубой?

– Переживу, – пожал плечами Джордан.

– А если решит обратиться в ислам?

– Это его выбор.

– А если станет террористом-смертником?

– Лейси, я не хочу ни о чем таком думать, – помолчав, ответил Джордан.

– Вот, – сказала она, глядя ему в лицо. – Я тоже не хотела.

Филип О’Ши и Эд Маккейб были вместе почти два года. Патрик обвел взглядом фотографии на каминной полке: вот двое мужчин стоят обнявшись на фоне Канадских Скалистых гор, вот Кукурузный дворец[21], вот Эйфелева башня.