– Вы когда-нибудь слышали про гейдар?

Патрик почувствовал, что краснеет. Как если бы афроамериканец отпускал при нем расистские шуточки.

– Кажется, слышал.

– Если человек – гей, это не написано у него на лице и не выражается ни в каком физическом недостатке. Поэтому приходится обращать внимание на жесты, на взгляды, которые длятся чуть-чуть дольше, чем обычно. С опытом приобретаешь способность наверняка определять, смотрит ли на тебя человек, потому что он гей, или просто пялится, потому что ты гей.

Патрик слегка отодвинулся, не успев даже осмыслить это свое движение. Филип рассмеялся:

– Расслабьтесь. Ваши вибрации ясно говорят, что вы играете не за нашу команду. – Он прямо посмотрел Патрику в лицо. – И Питер Хоутон тоже.

– Не понимаю…

– Мальчик, может быть, сам не успел разобраться в том, какой он ориентации, но Эду все было предельно ясно, – сказал Филип. – Питер – гетеросексуал.

Питер вошел в комнату свиданий раздраженный:

– Почему вы в прошлый раз не пришли?

Джордан оторвал взгляд от своих записей и заметил, что клиент немного прибавил в весе, причем, похоже, за счет увеличения мышечной массы.

– Был занят.

– Я торчу тут один в четырех стенах!

– Вот именно, я как раз для того и разрываюсь на части, чтобы это не стало для тебя перманентным состоянием. Сядь.

Питер, не переставая хмуриться, плюхнулся на стул и проворчал:

– А может, сегодня я не хочу с вами разговаривать. Вам-то частенько бывает не до меня.

– Питер, давай без этой ерунды! Будет лучше, если я начну работать.

– А то мне не все равно, работаете вы или нет.

– Должно быть не все равно. Ты в этом заинтересован в первую очередь, – сказал Джордан и подумал: «Когда это закончится, меня либо проклянут, либо канонизируют». – Сегодня я хочу поговорить с тобой о взрывчатых веществах. Где их можно взять?