Джордан улыбнулся сам себе. Его совершенно не интересовало, как этот человек водит машину. Вопрос был задан для того, чтобы выяснить, способен ли кандидат свернуть с колеи привычных норм. Адвокат хотел видеть в коллегии присяжных достаточно широко мыслящих людей, которые понимают: правила не всегда такие, какими кажутся. От человека требовалась способность слышать новые указания и следовать им.

Когда Джордан закончил допрос, они с Дианой подошли к судейской скамье. Судья Вагнер спросил:

– Видите ли вы основания для того, чтобы отвергнуть этого кандидата?

– Нет, Ваша честь, – ответила Диана, а Джордан помотал головой.

– Итак?

Диана кивнула, Джордан оглянулся на Алстропа, все еще сидевшего на свидетельском месте.

– Он мне подходит, – сказал адвокат.

Алекс проснулась, но решила не показывать виду. Сквозь ресницы она смотрела на мужчину, растянувшегося на ее кровати. Эти отношения длились уже четыре месяца, но до сих пор казались ей чем-то загадочным. Что-то непостижимое виделось Алекс и в созвездии веснушек на плечах Патрика, и в рельефе его позвоночника, и в резком контрасте между чернотой волос и белизной простыни. Было такое чувство, будто он проник в ее жизнь путем диффузии: в корзине с бельем вдруг оказалась его рубашка, наволочка запахла его шампунем, а стоило ей взять телефон, чтобы ему позвонить, он уже был на линии.

Алекс так долго жила без мужчины, проявляя здравый смысл, решимость, независимость… Ах, ладно, кого она обманывала? Кому нужны эти эвфемизмы, которыми она прикрывала свое упрямство? В общем, она привыкла думать, что после стольких лет одиночества чье-то вторжение в ее личное пространство принесет беспокойство и дискомфорт. А оказалось наоборот: как раз когда Патрика не было рядом, она чувствовала себя потерянной, словно моряк, который сошел на берег после многомесячного плавания и до сих пор ощущает под ногами колыхание океана.

– Я чувствую, когда ты на меня пялишься, – пробормотал Патрик.

Его лицо потеплело от ленивой улыбки, но глаза остались закрытыми. Алекс наклонилась и скользнула рукой под одеяло:

– А что ты чувствуешь теперь?

– Ох, чего я только не чувствую! – воскликнул он, с молниеносной быстротой хватая Алекс за запястье и притягивая ее к себе.

От его голубых глаз, все еще смягченных сном, веяло ледниками и северными морями. Он поцеловал Алекс, и она оплела его, как виноградная лоза. Вдруг ее ресницы распахнулись.

– Вот дерьмо!

– Вообще-то, у меня в планах было несколько другое…

– Ты знаешь, который час?

Ночью полная луна мешала им спать, и они задернули шторы. Сейчас из крошечной щели лился солнечный свет. Джози на кухне гремела кастрюльками и сковородками.