Мэтт, пользуясь тем, что Джози его прикрыла, стал, пятясь, двигаться в сторону душевой. Хоутон по-прежнему направлял пистолет именно на него, хотя Джози была ближе.
– Дай мне покончить с этим, – произнес Питер, обращаясь к ней.
– Пристрели его, Джози! – завопил Мэтт. – Стреляй же, черт возьми!
Питер оттянул назад затвор-кожух, чтобы патрон встал на место. Джози, внимательно за ним наблюдавшая, сделала то же самое. Ей вдруг вспомнилась начальная школа. На переменах другие мальчишки бегали с палками или с камнями и кричали: «Руки вверх!» А Питер, с которым она тогда дружила, что делал? Этого она вспомнить не могла.
– Джози! Стреляй наконец! – рявкнул Мэтт, вытаращив глаза и обливаясь потом. – Черт возьми, ты дура, что ли?
– Не разговаривай с ней так! – крикнул Питер.
– Заткнись, засранец! Думаешь, она тебя пожалеет? – Мэтт повернулся к Джози. – Чего ждешь? Стреляй!
И она выстрелила.
Выстрел оставил на ее большом пальце две широкие царапины. Она вскинула онемевшие, ноющие руки. Несколько секунд Мэтт молча стоял, держась за живот. По серой ткани быстро расплывалось черное пятно. Джози увидела, как губы Мэтта произнесли ее имя, но звука не услышала из-за шума в ушах. Потом Мэтт упал.
Руки Джози затряслись, и она выронила пистолет, чему нисколько не удивилась: сейчас этот предмет вызывал у нее отторжение, не уступающее той силе, которая минуту назад вложила его ей в руку. Джози с криком бросилась к Мэтту и прижала ладони к ране, потому что так вроде бы полагалось делать. Он закричал, корчась от боли. Кровь, пузырясь, потекла у него изо рта вниз по шее. Джози, плача, обернулась к Питеру:
– Сделай что-нибудь!
Он подошел, поднял пистолет и выстрелил Мэтту в голову.
Джози в ужасе отползла назад – подальше от них обоих. Она не это имела в виду! Не может быть, чтобы она этого хотела!
Она посмотрела на Питера и, наверное, в этот самый момент, когда все мысли отключились, поняла, как он себя чувствовал, когда шел по коридору с оружием в руках и в рюкзаке. В их школе каждый играл определенную роль: качка, ботаника, красотки или фрика. Питер сейчас осуществил то, о чем втайне мечтали все: он позволил себе, пускай только на девятнадцать минут, стать тем, кого никто не смеет судить.
– Никому не говори, – прошептал Питер, и Джози поняла, что он предлагает ей выход: скрепив свой союз пролитой кровью, они оба будут молчать.
Она медленно кивнула, и свет погас.