– Хорошо, хорошо, хорошо. И ваш муж остается, в рамках этой операции, совершенно незаинтересованным лицом…

– Абсолютно, майор! – смущенно ответила Мадлен. – Интеллектуальный труд во Франции не банальный товар. У нас творчество не продается!

– На каких же условиях в таком случае ваш муж собирается принести пользу… научному сообществу результатами своих исследований?

– Ну конечно же безвозмездно, майор, безвозмездно! За исключением некоторых второстепенных расходов, конечно же.

– Расходов порядка…

– Муж оценивает их в шестьсот тысяч швейцарских франков. Я ему сказала: «Гюстав, это неблагоразумно. Ты столько потратил, это бесспорно, но люди в конце концов подумают, что ты корыстен». И аргумент подействовал! Он сделал перерасчет, ведь я была права: всего пятьсот тысяч швейцарских франков.

– Это большие расходы…

– Да, майор, исследования сегодня стоят страшно дорого.

– Я хочу сказать, что это слишком большая сумма.

Мадлен кивнула: я понимаю. Она встала:

– Честно говоря, майор, я предпочла приехать в Берлин, а не пересекать Атлантический океан, как просил меня муж, потому что я и морские путешествия… Спасибо, что приняли меня, очень любезно с вашей стороны.

Она сделала три шага по направлению к двери.

– Все зависит… от важности данных бумаг.

Мадлен повернулась к Дитриху:

– Скажите, майор… Как у вас самих, я имею в виду – у славной авиации рейха, обстоят дела с турбореактивными двигателями?

– Ну… мы продвигаемся немного на ощупь, правда.

Мадлен постучала по своей папке:

– Вот что позволит вам перейти от продвижения на ощупь к самым современным разработкам. Не будет же великий рейх показывать миру авиацию, которая двигается на ощупь, майор!

– Я понимаю… Но это, знаете ли, решение деликатное. И важное. Принимая в расчет расходы…

Мадлен протянула ему папку: