Фише сжал его указательный палец своей особой хваткой и придавил к бумаге, перекатывая то направо, то налево, после чего без предупреждения проделал то же с большим и средним пальцами, Андре оставалось только смотреть, как темнеют от чернил подушечки. Передав комиссару образец своего почерка, он представил себя подозреваемым. После снятия отпечатков пальцев он уже видел себя виновным.

Легавый вывел его из себя…

Следовало бы позвонить адвокату. Он вышел из здания редакции, спустился подышать на бульвар, давай, надо сохранять спокойствие. В сущности, почерк и отпечатки окончательно снимут с него подозрения.

Главное, чтобы эту информацию побыстрее опубликовали.

Он сомневался, стоит ли звонить Монте-Буксалю. Нет, он это сделает, имея на руках опровержение.

Он шел размашистым шагом и все более укреплялся в своем решении: полицейские были явно доброжелательны, просто все это рискует затянуться, а ему-то как раз времени больше всего недоставало. Надо ускорить процесс.

Впервые в жизни он собирался сделать то, чего ему всегда удавалось избегать: прибегнуть к связям, к ходатайству. Время шло. Он поймал такси, приехал в Министерство юстиции, обратился к руководству.

– Вы совершенно правы, мой дорогой Андре. Мы не будем бездействовать. Я лично позвоню судье. В котором часу к вам заходил этот полицейский?

– Час назад.

– Более чем достаточно, чтобы сравнить отпечатки, я вам гарантирую! Не позднее полудня с этим будет покончено! Я потребую официального коммюнике от министерства. Сразу же после полудня.

– Спасибо, по крайней мере, вы понимаете ситуацию…

– Еще как понимаю! Кстати, между нами говоря, я вообще не вижу причин, зачем было вас беспокоить. Если вас цитируют или вам подражают, от этого вы не становитесь правонарушителем, насколько мне известно!

Конец сентября. Довольно тепло. Туман, последние дни окутывавший город, полностью рассеялся. Бульвар дышал последним летним теплом. Деревья лениво роняли листья. У Андре отлегло от сердца.

Опровержение будет опубликовано после полудня: в четырнадцать, может, в пятнадцать часов.

Он зашел на почту, назвал номер.

– Неприятная история, – сказал Монте-Буксаль.

– Официальное коммюнике будет менее чем через два часа, министерство гарантирует.

– Ладно, посмотрим.

– Полноте! Это я жертва!

– Я знаю, однако… Это вопрос имиджа, понимаете ли. Хорошо, позаботьтесь, чтобы мне выслали коммюнике министерства сразу, как оно появится, договорились?