Другой ногой я опирался на плечо Дэвиса Банна, который оказал мне помощь несколько иного рода, когда примерно два года назад я оказался в тупиковой ситуации. Закончив свою первую книгу, я, как и положено писателям, купил «Справочник автора» и разослал рукопись всем агентам и издателям, которые только упоминались в этой книге (эта затея, включавшая распечатку рукописей плюс почтовые расходы, обошлась мне почти в две сотни). Довольно скоро мой почтовый ящик начал распухать от писем, написанных в крайне любезных выражениях, но содержащих столь категоричный и решительный отказ, что я просто перестал выходить за почтой. В течение следующих восьми месяцев в ящик заглядывала исключительно Кристи, которая, обнаружив среди рекламы очередное издательское или агентское письмо, просто клала его передо мной на стол и, поцеловав меня в щеку, сочувственно говорила: «Имей в виду, Чарли, для меня ты все равно самый лучший писатель».

А потом случилось так, что Дэвис Банн, написавший, кстати, шестьдесят с лишним отличных романов, пришел на какой-то полуофициальный прием в Вашингтоне. Там его припер к стенке мой дед – человек крайне доброжелательный, но не терпящий отказов. Дэвис хотел было уклониться, но, преследуемый моим дедом по пятам, в конце концов уступил, сделав для меня исключение из своего правила никогда не читать первых романов начинающих писателей. Несколько дней спустя он пригласил меня на ленч. В ресторане Дэвис угостил меня сэндвичем, сделал пару коротких телефонных звонков и вообще всячески меня поддержал.

Именно это мне и было нужно. Когда я вернулся домой, меня уже ждали два электронных послания и одно голосовое сообщение с просьбой прислать рукопись для ознакомления. Через неделю у меня появился агент. А еще через полтора месяца у меня уже был издатель.

Разумеется, окажись моя рукопись слабой, никуда не годной, ничего этого у меня не было бы, но и Дэвис мне тоже помог, отворив дверь, в которую я столько времени бился головой. Быть может, за ленчем он разглядел поредевшие волосы у меня на макушке, и это напомнило ему о его собственном юношеском опыте.

Впоследствии мы встречались еще несколько раз, и Дэвис, будучи настоящим профессионалом, поделился со мной многими секретами писательского ремесла. Он научил меня ориентироваться в океане книжного рынка и подсказал, что нужно делать, когда налетит шторм, а это, предупреждал он, случится обязательно, и не один раз. Спасибо тебе, Дэвис, за науку, за дружбу, за человеческое отношение и за то, что когда-то ты поступился ради меня своими принципами.