– Вообще-то именно благодаря тебе я это и осознала. Ты был прав. Я возвела своих родителей на пьедестал и усердно трудилась, чтобы они могли гордиться мной. Но их больше нет. – У меня надламывается голос, и я опускаю взгляд в тарелку. – И нет уже давным-давно.
Тедди прочищает горло, но ничего не говорит.
– Я не хочу подвести их. Но также не хочу всю жизнь бежать по их следам. И думаю, что мое счастье для них было бы важнее всего, – твердо заканчиваю я, убеждая в этом не только Тедди, но и себя. Но я знаю, что это правда. Все желают мне счастья, и при мысли об этом на душе становится спокойно и хорошо. Потому что я хочу быть счастливой.
Я поднимаю взгляд и смотрю Тедди в глаза.
– Твоя идея – замечательна, – говорю я, с чувством произнося последнее слово. – И я с удовольствием буду помогать тебе понемногу.
– Но ты не хочешь руководить этим проектом вместе с нами.
– Да. Мне этого не хочется.
Тедди резко откидывается на спинку стула, как от сильного столкновения. Он выглядит не просто разочарованным. Он выглядит раздавленным. И мое сердце сковывает гнетущий леденящий страх. Все это время мне казалось, что наши дороги разойдутся из-за денег. Но, наверное, они разойдутся вот так.
Выбираешь одно – и твоя жизнь идет одним путем.
Выбираешь другое – и она идет совершенно другим путем.
Тедди воплотит свою идею в жизнь, я в это верю. Сама же я много лет пыталась поступать как лучше и правильно по неправильным причинам.
Теперь я хочу попытаться сделать как лучше и правильно для меня самой.
Однако чувствую я себя так, будто не только отказываюсь помочь с открытием благотворительной организации. Но и что-то теряю.
Даже если это «что-то» – всего лишь возможный шанс.
Даже если этот возможный шанс совсем ничтожен.
Тедди долго глядит на меня через стол, потом дважды кивает и улыбается. И хотя улыбка не касается его глаз, он искренне пытается не показать мне того, как сильно расстроен.
– Что ж, – он снова берет в руку вилку. – Возможно, когда-нибудь.
– Возможно.
Тедди выгибает бровь:
– После того как ты научишься играть на гитаре.