Пораженный, не веря своим ушам, я откинулся на стуле:

– Значит, ты жалеешь, что родила Ханну?

На ее лице отразились искренние потрясение и боль.

– Том, мы оба измучены и чересчур эмоциональны, не стоит сейчас это обсуждать. Не то время и не то место.

– За десять лет не нашлось ни времени, ни места. Ты приезжала всего несколько раз. Ты пропустила то, как она росла. Она наша девочка. Наша девочка, Лиззи!

– Я была не в силах встретиться с вами обоими! – прокричала она так громко, что находящиеся рядом люди прервали свой прощальный ритуал и уставились на нас. – Мне было стыдно! Стыдно, что я ушла, что меня не было с вами! Неужели не понимаешь? В глубине души я знаю, что мой уход был правильным решением не только для меня, но и для нас всех. Том, я никогда не прощу себе, что сделала это.

За мгновение от нарочитого хладнокровия не осталось и следа. Я вдруг увидел Элизабет, какой она была за неделю до своего ухода – заплаканная, обеспокоенная, сломленная.

Но недостаточно сломленная, чтобы остаться.

Мы сидели, погруженные в молчание, долгое непроницаемое молчание, накатывающее на нас, как густой туман. Аэропорт вокруг нас расплывался, люди становились призраками. Казалось, мы потерялись в какой-то бездне. Удивительно, но мой инстинкт неожиданно отыскал путь к спасению.

– Помнишь тот раз, когда мы привели твоих родителей в кафе «У Большого Билли»? – спросил я.

Помимо своей воли Элизабет широко улыбнулась.

– О господи, – простонала она, – наркорейд!

Несколько недель спустя после переезда в нашу ужасную квартиру в Бристоле полные достоинства родители Элизабет, принадлежащие к верхушке среднего класса, приехали из Бэгшота, чтобы привезти вещи Элизабет и, разумеется, взглянуть на тот кошмарный городской пустырь, куда я затащил их дочь. Зачем-то мы решили пригласить их на бранч в кафе «У Большого Билли», и, пока мы безуспешно пытались завязать светскую беседу, к двери подъехал полицейский микроавтобус. Это была облава в доме, где находилось кафе. Родители Элизабет сидели спиной к окну, а Лиззи и я с плохо скрываемым ужасом смотрели, как из машины выскакивали копы в полной амуниции.

– Ох, Том, а ты все продолжал рассказывать о театре «Олд Вик» и о том, как Питер Устинов весь сезон ставил пьесы в Королевском театре, а в это время снаружи стоял тот коп с тараном.

– Все прочие в кафе продолжали поедать свои булочки с беконом, даже когда копы вытащили из здания того мужика и швырнули на дорогу.

– «Это непредсказуемый район, папочка. Пожалуйста, не обращай внимания на вопли». Счастливые дни.