Разумеется, маршировка в ногу не способствовала удобству и скорости марша, но выглядела красиво, и император остался доволен. Проехав через Минск и Брест 17 (29) сентября, Александр I прибыл в имение своего «друга» князя Чарторыйского в местечке Пулавы в непосредственной близости от прусской границы. Следует заметить, что государственные границы того времени весьма отличались от современных. Как уже отмечалось, Польша была разделена между Россией, Австрией и Пруссией. И хотя большая часть старых польских земель досталась пруссакам, австрийцы тоже получили немалую долю территории, на которой находится в настоящее время Польское государство. Австро-прусская граница проходила по небольшой речке Пилице, западному притоку Вислы, а затем поворачивала на север и, пройдя всего лишь в 20 км от Варшавы, поворачивала по Бугу, восточному притоку Вислы. Границы трех государств – России, Австрии и Пруссии – сходились в нескольких километрах к северу от Бреста на берегу реки Буг. Имение Чарторыйского Пулавы находилось на территории Австрийской Польши в 100 км к западу от русской границы и всего лишь в 60 км к юго-востоку от границы Австрии и Пруссии.

Визит Александра в Пулавы носил не только сентиментальный характер посещения дружеского семейного очага. Почти точно на полпути между Пулавами и границей, в местечке Козенице находился штаб армии Буксгевдена, а сама армия в полной боевой готовности стояла в нескольких километрах от прусской границы. Позади этой армии почти в двух шагах от Пулав находились войска генерала Эссена. Части Буксгевдена и Эссена были объединены под командованием генерала Михельсона. Несколько севернее, неподалеку от Гродно была сосредоточена армия Беннигсена, также готовая вступить на территорию Пруссии. Общая численность русских войск, сосредоточенных в старой Польше и на ее границах, была куда более впечатляющей, чем численность армии Кутузова. Около 150 тыс. русских солдат стояли здесь в полной готовности, а имение Пулавы оказалось прямо в центре главной массы войск.

Однако вести, полученные от русского посла в Берлине Алопеуса, были самыми неутешительными. Буквально в тот день, когда Александр выезжал из Петербурга, Фридрих Вильгельм III написал царю, что он категорически отказывается пропустить русскую армию через территорию Пруссии и будет сопротивляться любой попытке нарушить нейтралитет его страны. 10 (22) сентября Алопеус сообщал Беннигсену и Михельсону: «…все усилия мои остались тщетны, и я никак не мог успеть отвратить его прусское величество от системы нейтралитета, им твердо принятой. Его величество дни три тому назад приказал всей армии прусской быть в готовности к походу, по-видимому, дабы дать более силы сему его решительному намерению. Сие средство приведет в движение двести тысяч человек»[423]. Напомним о плане войны, о котором мы говорили в главе 6. Действительно, намерения прусского командования были самыми серьезными!