В тот же день Наполеон ответил другу: «…последний абзац Вашего письма мне было очень тяжело читать. Я упрекаю Вас только в одном – что Вы слишком часто подвергаетесь опасности. И мне вовсе не хочется, чтобы мои лучшие друзья из любви ко мне подставляли себя постоянно под пули. Если я и был сердит вчера на кого-то, то на генерала Вальтера, потому что нужно, чтобы кавалерийский генерал всегда преследовал неприятеля, держа ему “шпагу в спину”. Особенно это касается отступления, и я не хочу, чтобы жалели лошадей, когда можно взять в плен людей… Вы скоро получите мои приказы… Поберегите себя и не сомневайтесь ни на секунду в моей дружбе»[645].
Если упреки, высказанные Ланну, были лишь результатом мимолетного раздражения и затем были начисто забыты, когда император диктовал письмо своему другу, недовольство действиями маршала Бернадотта было куда более серьезным. Дело в том, что первый корпус под командованием Бернадотта потратил двое суток на форсирование Дуная.
По поручению Наполеона Бернадотту было направлено 15 ноября следующее письмо: «Господин маршал, император очень сердится из-за того, что в тот момент, когда принц Мюрат и маршалы Ланн и Сульт сражаются в двух днях пути от Вены, Вы не смогли перевести на другой берег Дуная и одного человека. Ваши солдаты, без сомнения, должны быть недовольны тем, что Вы лишаете их возможности принять участие в славе этого похода»[646]. В результате первый корпус ускорил свой марш, и 17 ноября в тот момент, когда Наполеон встретился с Мюратом, войска Бернадотта подошли к Голлабрунну.
В этот же день, 17 ноября, Наполеон занимался и политическими вопросами. Император французов получил письмо от Франца II, который написал его после встречи с генералом Гиулаем в Брюнне 15 ноября. Письмо было составлено в весьма любезных выражениях, однако австрийский монарх заявлял, что он не может подписать договора без консультации со своими союзником.
Наполеон ответил посланием, где он также рассыпался в любезностях. «Сегодня я желал двинуть мои авангарды на Брюнн, но я остановлю их на весь день, и завтра, и все время, пока Ваше Величество будет оставаться в Брюнне. Моя единственная цель – преследование русской армии для изгнания ее из Вашего государства, и потому я не желаю сделать малейшего шага, который мог бы быть Вам неприятным»[647].
Впрочем, кроме любезностей Наполеон говорил в этом письме о настроениях населения Австрии на территориях, занятых французами, и, конечно же, в самой Вене. «Я хочу только сказать Вашему Величеству, что его моравские земли разорены ужасным образом, что настроения во всех провинциях и даже в Вене таковы, что все единодушно настроены против русских, и что если Ваше Величество будет следовать советам тех людей, которые являются предметом ненависти всего народа, Вы сможете потерять любовь Ваших подданных, которую Вы заслуживаете по праву…»[648]