Филли и Тони чувствовали себя очень неуютно в старом, мрачном замке. Как только они остались одни, Тони потеряла все свое мужество и разразилась рыданиями, и ее жалобные вопли смешивались с завыванием ветра. Филли была бодрее, но тоже не могла отделаться от какого-то тревожного состояния; тем не менее она старалась успокоить Тони, что ей в конце концов и удалось сделать.

Вскоре появился Джонстон; странные взгляды, которые он бросил на своих пленниц, не могли внушить к нему большое доверие со стороны молодых женщин.

На другое утро Тони и Филли были в несколько лучшем расположении духа. При ярком солнечном освещении замок Ратгоф-Кэстль казался много приветливее, чем в сумерках. Джонстон был чрезвычайно внимателен к дамам, и потому они с меньшим недоверием смотрели на него.

Потянулся ряд скучных, однообразных дней для Филли и ее спутницы; обе они все еще надеялись, что Ламберт придет, и с нетерпением ожидали его появления. Иногда они совершали небольшие прогулки верхом, и Филли пользовалась ими, чтобы познакомиться с окружающей местностью. Она убедилась, что, если ей когда-нибудь вздумается покинуть замок, это нетрудно будет сделать, тем более что Джонстон часто в течение нескольких часов отсутствовал, охотясь за дичью, и в это время охрана замка была слаба.

Филли продолжала думать, что все строгие меры, принятые ее супругом, вызваны необходимостью – он должен был защитить ее от преследований своих бывших друзей, а потому молодая женщина негодовала на Сэррея и Брая.

Постепенно Филли и Тони привыкли к любезному Джонстону. Тони иногда предлагала ему вопросы относительно своего отца, но на это управляющий замка всегда отвечал, что ему ничего на этот счет не известно.

Расспросы Тони привели к тому, что Джонстон перестал ограничиваться одними короткими фразами, относящимися исключительно к распоряжениям Филли. Однажды, увидав Тони на кухне, Джонстон заговорил с ней дружеским тоном.

– Мисс Тони, – начал он, – есть ли у вас время и желание искренне ответить мне на вопрос, который я позволю себе предложить вам?

Молодая девушка бросила на него тревожный взгляд. Это предисловие было так необыкновенно, что Тони боялась, как бы он не сказал ей чего-нибудь такого, что могло бы оскорбить ее девическое чувство.

Шотландец, по-видимому, понял, что происходило в душе девушки, и поспешил успокоить Тони:

– Не бойтесь меня! Я никогда не позволю себе оскорбить ни вас, ни вашу госпожу; вы можете смело положиться на меня. Скажите только, действительно ли ваша госпожа нема и законная ли она супруга лорда Лейстера?