— Она завладела ключами от запасов! — крикнул Марат. — Это она не позволяет булочнику открыть для нас амбары!

— Все матери и все жены должны идти в Версаль и отнять у булочницы ключи! — ревела во весь голос великанша.

«В Версаль, в Версаль!» — пронеслось по всем улицам, и этот крик как будто обязывал женщин исполнить миссию — добыть хлеб для своих детей.

Словно ураган, крик носился по улицам, всюду находя отзвук в сердцах возмущенных, измученных, отчаявшихся и разъяренных женщин, голодных матерей голодных детей. Они толпами стремились на площади, а там их поджидали вожаки революции: Марат, Дантон, Сантерр, Шометг, ораторы клубов, и подстрекали их своими советами.

— Не давайте запугать себя и не давайтесь в обман, мужественные женщины! Спасайте от голода своих детей! Ваши мужья помогут вам, если придется разрушить Версаль! Только не робейте! Сам Бог за матерей, ищущих для своих детей хлеба!

И они не робели. Они устремились в Версаль, увлекая с собой всех встречных женщин и громко крича:

— В Версаль, в Версаль!

Напрасно парижский мэр убеждал их разойтись по домам, уверяя, что все булочные уже открыты, что запасов достаточно, что пекарям приказано печь хлеб; напрасно генерал Лафайетт, командир национальной гвардии, доказывал им ненужность и бесцельность их поступка, — толпа неудержимо стремилась вперед, все с тем же криком:

— В Версаль! Заставим булочницу и булочника вернуться в Париж!

— Нам придется или допустить их в Версаль, или прибегнуть к силе, — сказал мэр, обращаясь к Лафайетту, — удержите их силой, генерал!

— Невозможно, господин Бальи! Как употребить силу против безоружных женщин? Ни один из моих солдат не послушает меня, потому что ведь это все — их матери, жены, сестры. У них только одно оружие — их языки, которыми они собираются покорить сердце королевы. Пусть идут! Только надо принять меры, чтобы король и королева не оказались в опасности.

— Это тем необходимее, генерал, что за этими женщинами непременно последуют толпы вооруженных мужчин. Торопитесь защитить от них Версаль!

— Мне не следует вести своих солдат в Версаль, — возразил Лафайетт, качая головой, — ведь вы знаете, на какой неразумный поступок побудила короля реакционная партия; весь Париж говорит о празднике, который королевская чета дала фландрскому полку, вызванному в Версаль. Король, королева и дофин присутствовали на празднике, где трехцветные кокарды топтали ногами и вместо них украшали себя белыми лентами. О национальной гвардии там отзывались с насмешками, пели роялистские песни и клялись королю и королеве исполнять их приказания. Мои солдаты возмущены, а офицеры требовали, чтобы я повел их в Версаль и наказал мятежный фландрский полк. Вы видите, что вести национальную гвардию в Версаль опасно.