Они не пойдут внутрь, потому что это не их путь.

Это моя деревянная шкатулка.

Я обнимаю крепко, сильно, и Уолт оборачивается – даже он понимает, что в этом нет ничего романтичного или забавного. Мои губы всего в нескольких миллиметрах от уха Бека сами по себе шепчут знакомую строчку.

Он целует меня в щеку и отвечает так красиво и так просто:

– Нет, Мим. В абсолютном.

И я вспоминаю о тех днях, когда думала, что я не в порядке, и о тех днях, когда могла бы быть в порядке, если б Бек Ван Бюрен стоял рядом и напоминал мне об этом.

Он отступает на шаг и обнимает Уолта за плечи:

– Мы начнем заново, когда ты вернешься. Да же, Уолт?

– Эй, эй, я Уолт.

– Чертовски верно. – Бек подмигивает мне.

Образ на память: два моих лучших друга в обнимку, такие разные и такие похожие, яркие, сложные и живые, на правильных местах, будто квадратики в кубике Уолта. Я затягиваю рюкзак и думаю, будут ли у меня когда-нибудь еще такие друзья.

– Чертовски верно.

39. «Гора Возрождения»

39. «Гора Возрождения»

Реабилитационный центр «Гора Возрождения» буквально оскорбляет взор беззастенчиво деревенскими мотивами. Я стою между маслобойкой и седлом для родео и думаю, что владельцам не помешало бы извиниться – передо мной, да, но не только. Еще перед всеми теми, кому не посчастливилось войти в эти адские двери.

На коврике под ногами плешивый орел парит над заснеженными горами. Он величественен, патриотичен и в первую очередь отвратителен. Фиолетовое солнце за горами садится на мои кроссовки цвета фуксии. В углу возвышается огромный бюст Дэниэла Буна,[9] возглавляющий армию масляных картин, точно бригадный генерал: дикая рысь, фантастически прекрасный горизонт, птицы в естественной среде обитания – этот безупречно ровный строй ждет, когда мужественный генерал Бун протрубит атаку (буэ).

Нелепое превозношение.

Отыскав ближайшую дамскую комнату, я вбегаю внутрь и захлопываю за собой дверь. Но и тут не скрыться от неутомимых орлов. Они летят следом, хлопают крыльями, парят, кружат, ныряют, стремятся вырваться из плена вышитых обоев. Над унитазом висит ацтекский гобелен, добавляя… не знаю, наверное, бирюзовую изюминку в общий котел. На раковине ютится миниатюрный кактус в горшке, кривой и одинокий.

Я опускаюсь на колени, поднимаю крышку, склоняюсь и…