— Погоди, там купцы не ходят, так только…

— Верно, брат Молчун, тот путь для большого войска хорош.

— Значит, грек тебе не солгал, и правдивость тех речей нынче изведыватель хазарский подтвердил…

— И я о том же, теперь нам уже точно ведомо, когда и как пойдёт хазарское воинство, — молвил Скоморох, и о том воеводу с князем борзо упредить надобно.

— Всё сделано, как ты приказал, — склонился верный помощник перед начальником тайной стражи, — гнев и негодование народа вылилось сполна, многих урусов порезали, главное начать, а потом нашлось много желающих, толпа быстро звереет…

— Меня это сейчас не интересует, — прервал его начальник тайной стражи, — самое главное, чтобы ни один подозрительный человек из славян, булгар и прочих язычников, слышишь, ни один, не ушёл на полуночь, ни вверх по Итилю, ни караванными тропами, за это ты отвечаешь собственной головой! — глядя прямо в очи своему помощнику, жёстко закончил главный изведыватель.

— Но у меня нет столько людей, чтобы перекрыть все дороги и тропы! — почти в отчаянии взмолился помощник.

— Великий каган-бек даёт нам итильцев, сколько будет нужно, наше дело не допустить, чтобы каган Ререх узнал раньше времени о том, что наше войско готовится к выступлению. И ещё, величайший из правителей каган-бек поручил нам исполнить его божественную мысль, как в предстоящем походе сделать беченегов нашими союзниками. Слушай внимательно, это зависит от нас с тобой…

Лодчонка, раздвигая камыши, пробиралась к берегу через тихую заводь, в которой то тут, то там плескалась рыба. Луна то высовывалась из-за облаков, чтобы глянуть на себя в тихой воде, то снова пряталась за свои лёгкие пологи.

— Помнится, тут селение было недалече, когда мы в Итиль шли, — прошептал Скоморох, — там целый табун лошадей пасся.

Челнок зашуршал по мелководью и остановился. Прихватив лук со стрелами и котомку с сушёной рыбой, все трое неслышно покинули свое плавучее убежище. Пробежал камышовый кот, сверкнув в темноте зелёными огоньками глаз, появился и скрылся в зарослях выводок кабанов. Наконец вышли на твёрдую землю, прошли через заросли тальника и замерли: в воздухе чуялся запах дыма. Ещё немного — и впереди в небольшой лощинке узрели костёр, который был невидим с реки. Двое сидели у огня, подбрасывая хворост, дальше виднелось несколько спящих на войлоках воинов. Обменялись знаками, и Скоморох растворился в темноте, а Молчун с отроком затаились в кустах.

— Нас стерегут, вдоль всего берега посты, причём не хазары, а хорезмийцы, их зазря не пошлют, знать, ценная мы для них добыча, — тихо молвил, воротясь, Скоморох. — Может, назад, к реке, ночь идём, день в камышах сидим?