— Вряд ли, они же видят, что нас всего двое, возьмут, но размяться точно успеем!

Они врезались в самую гущу крепких воинов и отчаянно начали рукопашную схватку.

— Ты, что ли, Сила? — услышал сзади работник, когда укладывал на воз тюки со шкурами. Оглянувшись, узрел худощавого черноволосого отрока с не по-детски внимательными очами. Судя по рваной засаленной одёжке и тощему телу, путь мальца был дальним и нелёгким.

— Ну я, а чего надобно?

— Мне дядька Айер нужен, я от Молчуна и Скомороха, только меня ищут стражники.

— Давай меж тюками схоронись, а я тебя сверху прикрою.

Малец ящеркой ловко юркнул меж мягкой рухляди, а Сила заботливо подправил поклажу, незаметно поглядывая по сторонам. Могучий богатырь обладал не только удивительной силой, но и тонким чутьём к людским душам, он тотчас проникся доверием к незнакомому отроку.

— Так что со Скоморохом и Молчуном? — тревожно спросил старый изведыватель, садясь за стол напротив мальца, который старательно уплетал съестное.

— В Итиле собрались резать купцов новгородских, мы упредили их и ушли. В заводи на Ра-реке нас обложили, но нам удалось проскользнуть мимо хорезмийцев.

— Хорезмийцы отчаянные воины, добре в конном строю рубятся, да чуткости той, что у хазар, в ночной степи не имеют, повезло вам, — заметил Айер.

— Той же ночью на табун лошадей наткнулись, я двух лошадей увёл, и степью без сёдел мы поскакали к полуночи, почти до большого изгиба реки дошли, да печенеги нас окружили. Повелели Молчун со Скоморохом мне в волчьей норе меж камнями схорониться, а сами во весь опор понеслись, чтобы печенегов от меня отвести. Слышал я, как к холму подъехали несколько печенегов, поглядели, не спешиваясь, и ускакали. А как стемнело, отправился я к реке, по звёздам, меня дядька Скоморох добре научил дорогу держать. А дядька Молчун так мне молвил: «Запомни крепко, Ероха, коли с нами что случится, ты хоть ползком, хоть на крыльях, должен попасть в свой родной град Булгар. Там, у мечети, найдёшь дом купца Аурайя, это по булгарски, а вообще-то Айер его зовут, и на словах скажешь тому купцу так… А что с ними сталось, неведомо… — отрок перестал жевать и опустил голову, потому что много раз слышал от верных своих друзей-воспитателей, что настоящий изведыватель плачет только когда для дела потребно.

— Ты добрался до реки?

— Да, схоронился в камышах, а после к каравану пристал, что в Булгар шёл. Рассказал, что разбойники напали на наш караван и погубили моего отца, а в Булгаре живёт мой дядя, тоже купец, и мне непременно надо к нему. Меня накормили и всё было добре, но когда пришли, на пристани меня узнал купец из Итиля. Он решил, что я сбежал от хозяина и закричал охоронцам, чтоб схватили беглого раба. Один даже успел поймать меня за одежду, но я полоснул его по руке метательным ножом, да нескладно получилось, клинок потерял. Потом сиганул с мостков и под водою заплыл под соседний причал, там и сидел, пока все не успокоились, решили, что утонул. Клинка жаль, ведь это дядьки Молчуна подарок, — вздохнул малец.