— А ты, — воскликнул Иван, — видать, молоко ещё пить не отучился! — И хлестнул едва волочившую ноги лошадёнку.

На базаре Иван направил телегу в самую гущу народа. Бросил вожжи, вскочил на ноги и, раздирая на груди и так рваный армяк, закричал:

— Глядите, люди, что с нами сделали!

Народ попёр к телеге. Отдавливали друг другу ноги. Наваливались на спины. Известно — где крик, туда и бегут. Нажали так, что иных и топтать начали.

— Разбили нас, — вопил Иван, — неведомые тати! За что — не знаем. Товар, что в Чернигов на базар везли, пограбили. Нас били и убивали до смерти. Глядите, глядите!

И рвал, рвал армяк. Ивана шатало, будто бы он и на ногах-то уже стоять не мог.

Народ дивился. Мужик-то на телеге хорошей, с лошадёнкой справной, и товар у него явно был. Вон мешки с житом, черепки от горшков, сало в соломе проглядывает, колбаса. За что же такое лихо хорошему человеку?

— И с вами такое будет! — не унимался Иван. На шее у него верёвками свивались жилы. — Всех разорят.

Толпа и вовсе заволновалась. Разные голоса заговорили:

— У нас зорить горазды…

— Это первое дело…

— Никуда от этого не денешься…

А Иван и другое закричал:

— Помянете голодные годы, да поздно будет. Под царём Борисом половина России, почитай, перемерла. И теперь зорят! Нет пощады от бояр московских!

Игнатий, перепугавшись этих слов, оглядываться стал. «Как бы стрельцы, — подумал, — не услышали. Конец нам будет». Глянул в сторону, а они — вот они, клюквенные кафтаны горят в толпе. «Ну, конец!» — мелькнуло в голове. Однако стрельцы и с места не стронулись.

Иван и вовсе опасное закричал:

— Погубит, погубит царь Борис всех! В землю вколотит! К Чернигову царевич Дмитрий идёт. Вот истинный царь! Бейте воевод! Царевич Дмитрий вас на то благословляет!

Жилистый, вёрткий, сорвался с телеги — перед ним люди в стороны раздались — и в два прыжка подскочил к стоящему посреди базара столбу, на который грамоты царские вешали. Неведомо откуда в руках у него обнаружился свиток с красной печатью на шнурке.

Лицом, что и смотреть-то на него было боязно, оборотился к людям:

— Вот вам слово от царевича Дмитрия!