Но сам он в эту невиновность давно уже не верил и только в последние несколько недель стал в нее верить слабо.

Ужасное воспоминание оставалось для него убийственной уликой против Анри.

Он вспоминал ту ночь, когда перевозил черных братьев.

Ведь их капитан тогда сказал ему с угрозой:

— Берегись, у тебя слишком длинный язык!

Паромщик был потрясен услышанным — казалось, он узнал голос барона де Венаска.

А потом у него же в доме Анри арестовали.

Тут его уверенность заколебалась — он начал сомневаться.

Теперь, наконец, человек, который по профессии всегда во всяком видел преступника, сказал ему: "Я верю, что господин де Венаск невиновен — давай искать этому доказательства".

Все это привело рассудок паромщика в полное смятение.

Но часто под золой кроются еще не погасшие угли, и в самой темной мгле таится отблеск ослепительной молнии. Одно слово может озарить светом весь этот хаос.

— Говори, — сказал ему господин Феро, — расскажи все как было.

И Симон не заставил просить себя дважды.

Он рассказал, как однажды до рассвета господин Анри переправился на пароме Мирабо в альпийской карете, и с тех пор до того дня полгода спустя, когда он в его же доме отдал себя в руки жандармам, Симон его не видал.

Потом паромщик, не опуская ни одной подробности, рассказал про визит черных грешников и дословно повторил те слова, которые произнес их капитан.

— Ты ничего не забыл? — спросил советник.

— Да нет, ничего, — ответил Симон.

— А ты ни с кем не говорил о господине де Венаске?

Этот вопрос, такой простой, стал искрой, от которой возгорелось пламя, ослепительной молнией, разом рассеявшей тьму.

Симон все вспомнил.