Женщины не смели ни о чем спросить его.

Они накрыли на стол, как обычно.

Сначала Николя Бютен не хотел садиться за ужин, потом все-таки сел и принялся лихорадочно глотать еду — а говорил, что не голоден.

Обычно он был очень воздержан и пил мало.

В этот вечер он целиком уничтожил стоявшую перед ним бутылку и сам пошел за другой. Он пил и ел, не говоря ни слова.

Наконец жена набралась храбрости и спросила:

— Что с тобой, друг мой?

Он вздрогнул, дико посмотрел на нее и сказал:

— Со мной? Ничего.

— Все молчишь…

— А о чем мне говорить? Болтайте сами, коли языки чешутся.

— Ну, Николя…

— Не нукай, не запрягала, — сурово сказал он.

— Что ж такое-то? Дурные вести пришли?

Он пожал плечами:

— Никаких не приходило: ни дурных, ни добрых.

— Что ж тогда?

— Ничего нет, отстань. Много ходил, устал, трепаться охоты нет, вот и все.

Угрюмо проворчав эти слова, Николя Бютен снова принялся пить: допил вино и взялся за водку.

Женщины с ужасом глядели друг на друга. Никогда еще они его таким не видали.