Не прошел Николя и тридцати шагов, как перед ним явился высокий человек.

— А, капитан! — негромко сказал Патриарх. — Я уж думал, вы не придете. Не очень-то жарко, знаете ли, дожидаться вас тут под открытым небом!

— Все равно под открытым небом разговаривать лучше, чем где-нибудь в доме, — ответил Николя Бютен. — Что ж, пошли в сторожку.

В Провансе в каждом винограднике стоит каменная будка, в которой крестьяне укрываются в дождливые дни.

Чтобы войти туда, Патриарх согнулся чуть ли не пополам. Он сел рядом с Николя и сказал ему:

— Ну что, здорово этот разбойник Феро сегодня нас свел?

— Да он, должно быть, не нарочно.

— Ну-ну! — усмехнулся Патриарх.

— У меня с ним дело есть.

— Это я знаю.

От этих трех слов Николя Бютен вздрогнул.

— Что ты знаешь? — спросил он.

— Это насчет той сотни тысяч франков.

Николя вскочил и изумленно уставился на Патриарха.

— Капитан, — спокойно сказал старик, — я с вами вилять не буду. — Господин Феро должен вам отсчитать сто тысяч франков.

— Кто тебе сказал?

— Рабурден.

Николя опять вздрогнул.

— Я, знаете ли, капитан, — продолжал старик, — подозреваю, что вы его убили. Только он перед смертью составил завещание, а я, выходит, его душеприказчик.

— Ты кончай так шутить! — сдавленным голосом проговорил Николя Бютен.