Николя Бютен замахал руками.

— Вы рассудите только, — сказал Патриарх. — Мертвые-то не разговаривают. Сейчас только советник с племянником одни и знают, кто мы такие…

— Думаешь, так?

— Станут покойниками — никому не расскажут. Так ведь? Вот и выбирайте…

Николя Бютен утер лоб, покрытый холодным потом.

Он цепенел от ужаса при мысли, что придется убить человека, обеспечившего счастье его матери и сестры…

XX

Патриарх расхохотался:

— Нет, честное слово, капитан — я же видел вас в деле! Никогда бы не подумал, что женитьба так вас переменила. Еще, пожалуй, пойдете сами к жандармам да скажете: "Вы знаете, это я напал на замок Монбрен, это я капитан черных братьев. Будьте так любезны отрубить мне голову поскорее". Так или нет?

— Ты со мной не шути! — злобно сказал Николя Бютен.

— Черт побери, да будь наши бедные товарищи сейчас живы, они бы еще не так над вами посмеялись.

— Ты же не знаешь, что господин Феро…

— Все я знаю, а еще я знаю то, чего вы раньше не знали: что господин Феро не забыл старого ремесла, занимается теперь сыском ради удовольствия. И дай мы с вами ему только время — головы нам не сносить.

Николя Бютен опять утер пот со лба.

— А вообще-то, — продолжал Патриах, — если угодно, я возьму на себя ту часть работы, что вам так претит.

— То есть?

— Вы займетесь племянником, а дядюшкой — я.

— Ты в самом деле думаешь, — сказал Николя Бютен, — что это так легко?

— Да. Плевое дело.

— Ну так расскажи.