— Сейчас я утолю твою жажду, — отвечал судовщик.

И он мигом сварил ему жирную похлебку, в которую положил добрый кусок солонины.

Проглотив несколько ложек, Ламме сказал судовщику:

— Глотка у меня шелушится, язык горит — это не похлебка со свежим мясом.

— Вино пьют свежее, а едят на войне соленое — это уж такой закон, — заметил Уленшпигель.

Судовщик снова наполнил стаканы и провозгласил:

— Я пью за жаворонка — птицу свободы!

Уленшпигель сказал:

— Я пью за петуха, скликающего на войну!

Ламме сказал:

— Я пью за мою жену — пусть она, моя любимая, никогда не испытывает жажды!

— Ты пойдешь в Эмден Северным морем, — сказал судовщику Уленшпигель. — Эмден — это наше убежище.

— Уж очень море-то большое, — сказал судовщик.

— Зато есть там простор для боя, — сказал Уленшпигель.

— С нами Бог! — сказал судовщик.

— А кто же нам тогда страшен? — подхватил Уленшпигель.

— Вы когда едете? — спросил судовщик.

— Сейчас, — отвечал Уленшпигель.

— Счастливого пути и попутного ветра! Вот вам порох, вот пули.

И, расцеловавшись с ними, он, как ягнят, перенес на спине обоих ослов, а затем проводил их хозяев.