Геккерны надеялись, что Пушкин отступит перед их натиском. При этом они вели хитрую игру, стремясь внушить поэту убеждение, что их намерения в отношении брака серьёзны. Помолвка Катерины с Дантесом не была объявлена. Тем не менее вечером 16 ноября Е. Гончарова отправилась на бал в дом австрийского посла в белом платье, предвосхищая сговор. Катерина давно перешла в стан Геккернов и без согласования с ними она, естественно, никогда бы не решилась на такой поступок.

По случаю смерти Карла X двор объявил траур, и все гости в салоне Фикельмон были в чёрном. Дантес пользовался милостями Карла X. Тем бестактнее казалось поведение его невесты, одевшейся в белое платье.

Пушкин, приютивший Гончарову под своей крышей и руководивший ею, был возмущён поведением свояченицы. Он явился около полуночи на раут и высказал Дантесу «несколько более чем грубых слов», а невесте запретил говорить с женихом. После этого он увёз девиц Гончаровых домой¹⁰⁸².

17 ноября Пушкин пригласил к себе секунданта Владимира Соллогуба. По пути на Мойку граф первым делом зашёл к Геккернам за советом. Позднее, вступив в переговоры с д’Аршиаком, секундант сказал, что на Пушкина надо «глядеть как на больного»¹⁰⁸³. Дружба секунданта с Геккернами не была секретом для Пушкина, и однажды он сказал Соллогубу, что тот был секундантом не его, а скорее Дантеса¹⁰⁸⁴.

Приняв графа Соллогуба, поэт кратко объяснил ему причины дуэли: «В обществе говорят, что Д. ухаживает за моей женой. Иные говорят, что он ей нравится, другие, что нет (намёк на отношения Дантеса с Катериной. – Р.С.). Всё равно, я не хочу, чтобы их имена были вместе. Получив анонимное письмо, я его вызвал. Геккерн просил отсрочки на две недели. Срок кончен…» Поэт не желал посвящать во все подробности своей семейной жизни двадцатитрёхлетнего приятеля. В свою очередь, Соллогуб хорошо усвоил то, что слышал в доме Геккернов. Ничтоже сумняшеся секундант стал спорить с Пушкиным, отстаивая точку зрения Жоржа. Он твердил: «Дантес… не хочет, чтобы имена женщин в этом деле называли». Это вызвало гнев Пушкина: «Как, закричал П. А для чего же это всё? И пошёл и пошёл. – Не хотите быть моим секундантом? Я возьму другого». Соллогуб служил в министерстве внутренних дел. Дуэли были уголовно наказуемым деянием, и участие в них грозило погубить карьеру. Понятно, что слова Пушкина уязвили молодого аристократа.

Пушкин определённо не желал упоминать в письме имя лишь одной из женщин – своей жены. Но он категорически настаивал на том, чтобы было названо имя другой женщины – невесты Дантеса Катерины.