В конце 1836 – начале 1837 г. Тургенев очень часто посещал дом Пушкиных и наблюдал их семейную жизнь вблизи. Он не поверил клевете на Пушкина и Александрину и всеми средствами защищал честь друга. Всё это повлекло за собой ссору с Верой Вяземской. Князь Пётр Вяземский отвратил лицо от дома Пушкина. Его жена, очевидно, заняла ещё более непримиримую позицию в отношении поэта. Нападки на поэта возмутили Тургенева и привели к форменной ссоре. После посещения раута у Мещерских 24 января 1837 г. Тургенев записал в своём дневнике: «К княгине Мещерской. Едва взошёл, как повздорил опять с княгиней Вяземской. Взбалмошная! Разговор с Пушкиной»¹⁴⁴⁰.

Накануне отъезда в Михайловское с телом Пушкина Тургенев отказался от визита к Вяземским и 2 февраля 1837 г. записал в дневнике: «Вяземский… Не поехал к нему для жены», т. е. из-за ссоры с ней¹⁴⁴¹.

Карамзины и Вяземские были самыми дружескими для поэта семьями. Салон Карамзина много лет был одним из центров интеллектуальной жизни столицы. После смерти историографа его дом не утратил прежнего значения. Один из посетителей карамзинского салона писал: «В доме Е.А. Карамзиной собирались литераторы и умные люди разных направлений. Тут часто бывал Блудов и своими рассказами всех занимал. Тут бывали Жуковский, Пушкин, А.И. Тургенев, Хомяков, П. Муханов, Титов и многие другие. Вечера начинались в 10 и длились до 1 или 2 часов ночи; разговор редко умолкал. […] Эти вечера были единственными в Петербурге, где не играли в карты и где говорили по-русски»¹⁴⁴². В салоне обсуждали новинки западной и русской литературы, политические события в мире.

Екатерина Карамзина делила роль хозяйки дома с падчерицей. И.И. Панаев называл Софи Карамзину «мадмуазель Рекамье» карамзинского салона¹⁴⁴³. Сравнение с Рекамье носило комплиментарный характер. Оценки Софи носили на редкость поверхностный характер. Не дав себе труда ознакомиться со свежим томом «Современника», Софи спешила повторить бранный отзыв Булгарина: «Вышел второй номер „Современника“, – писала она. – Говорят, что он бледен и что в нём нет ни одной строчки Пушкина (которого разбранил ужасно и справедливо Булгарин, как светило, в полдень угасшее)»¹⁴⁴⁴. В рецензии Булгарина не было выражения «угасшее светило»¹⁴⁴⁵. Софи не читала ни «Современника», ни рецензии Булгарина. Она лишь пересказывала чужие литературные суждения, приноравливая их к своим вкусам. Будучи влюблена в Дантеса, Софи пристрастно излагала историю его взаимоотношений с Пушкиным накануне дуэли. Братья Софи гордились дружбой с кавалергардом. Юные Карамзины встали на сторону модного француза. Между тем, Пушкин продолжал безгранично доверять семье Карамзиных.