К 17 сентября 1618 года королевич Владислав стоял в Звенигороде, а гетман Сагайдачный — в селе Бронницы Коломенского уезда. 20 сентября Владислав с войском подошёл к Тушину и стал там.
В дальнейших боевых действиях и переговорах, описанных в других главах, Дмитрий Михайлович Пожарский не участвовал. В документах имя Пожарского встречается теперь лишь 30 мая 1619 года, когда на съезде русских и польских представителей пан Гонсевский заявил, что многих польских и литовских людей бояре взяли в холопы и силой крестили, женили и держат в неволе, а именно боярин князь Дмитрий Пожарский многих людей польских и литовских разослал по своим поместьям и держит там на цепях. А кого и выпустили из тюрем, так босых и нагих, и они в морозы все погибли. Бояре отвечали, что «всё это баламутство и смута» и клялись на кресте, что «ничего этого не бывало».
В это время Пожарский по состоянию здоровья был занят на статской службе — ведал Ямским приказом, то есть, говоря современным языков, был министром Почтового ведомства. В 1621 году царь назначил его руководить Разбойным приказом — аналогом Министерства внутренних дел.
За участие в войне с Владиславом в 1618 году Дмитрий Михайлович Пожарский получил довольно скромную награду. 27 сентября 1618 года воевода был зван к столу царя Михаила, где ему зачитали царский указ: «Ты был на нашей службе против недруга нашего литовского королевича, нам служил, против польских и литовских людей стоял, в посылках над ними многие поиски делал, острог ставить велел, многих польских и литовских людей побивал и с этим боем языки к нам часто присылывал, нашим и земским делом радел и промышлял, боярину нашему, князю Борису Михайловичу Лыкову, когда он из Можайска шёл к Москве, помогал». И за всё это Дмитрий Михайлович получил позолоченный серебряный кубок весом три гривенки и тридцать шесть золотников (около 1,4 килограмма) и атласную шубу на соболях с серебряными позолоченными пуговицами.
В сентябре 1619 года, сразу после посвящения Филарета в патриархи, за стойкость и мужество во время последней войны Пожарскому были пожалованы село, просёлок, сельцо и четыре деревни. В 1621 году данная Пожарскому царём Василием вотчина была пополнена и закреплена за ним жалованной грамотой.
На обеих свадьбах царя Михаила, в 1624 и в 1626 годах Д. М. Пожарский был вторым дружкой с жениховой стороны, а его жена княгиня Прасковья Варфоломеевна — второй свахой с жениховой стороны. Но, несмотря на такие почести, в местнических челобитных продолжали писать, что князья Пожарские — люди не разрядные, при прежних государях выше городничих и губных старост должностей не занимали.