— Да вот ноги все тянет, пропарить хочу.

— Давай, давай.

И вдруг пауза, слышно только, как на камнях, испаряясь, шипят капли воды, да лист березы, упавший на каменку, потрескивая, принимает на жару самые причудливые формы.

— Это кто ж тебя, девка, так бил — колотил, почему мне не сказывала, ведь у тебя, девка, вся спина в синяках.

Испугалась Тася , понять не может что к чему. И не падала и не бил никто.

Да и кто бы посмел…нет, да что же это…Неужели картошка! Да так и есть на девичьей хрупкой спине оставила оттиск каждая картофелина, прикасавшаяся к ней за время длинной дороги.

Пожилая женщина тут же все поняла.

Про рубахи она знала, вместе картошку в погребе в мешок набирали.

Замолчала она и уставилась на печь, в которой еще оставалось красное зарево догорающих угольев, а потом взяла из жбана холодной воды и плеснула себе на лицо.

Ш-ш-ш из динамика — наушника через помехи прорывался торжественный и в то же время какой-то необычно радостный голос Левитана «…ПОДПИСАН АКТ О КАПИТУЛЯЦИИ ФАШИСТКОЙ ГЕРМАНИИ…»!

Радость, слезы и надежды и вместе с тем Весна… Все слилось в один эмоциональный поток — словно цунами захлестнувший 1/6 часть суши.

Все, мы ПОБЕДИЛИ!

Но настоящее чудо произошло позже — когда стало понятно, что война отдает обратно Василия живым и невредимым, и нет больше страха потерять родного, любимого человека.

Вот это настоящее счастье!

И хоть еще не скоро пришлось увидеться — Василий Тючкалов вернулся в родную деревню только в 1946 году — Анастасия уже представляла, как при встрече преподнесет супругу красивую фабричную рубашку — преподнесет и отведет глаза, вспомнив на мгновение 15 километров пройденных не зря.

А про синяки ничего и не скажет, незачем.

Эх, весна то какая на редкость ранняя, а впереди мирная жизнь.

Киров. Нововятск.2014 г.

Наши в небе над Берлином. 1941 г

Наши в небе над Берлином. 1941 г