А они медленно шли навстречу быку. Оба понимали, что один из них — лишний и должен уступить другому право на единоборство со зверем. Но они не уступали друг другу это право, они поделили его между собой.

Ильс был сухощав, мускулист и хладнокровен, как Ирги. Казалось, он нисколько не волновался перед поединком.

Шагах в двадцати от них бык остановился, принял угрожающую позу. Он ревел, бил копытом в землю, покачивал лобастой головой с мощными изогнутыми рогами. Он явно недоумевал, разглядывая людей, осмелившихся преградить ему путь. Назойливые двуногие упорно надвигались на него, а за ними стояли такие же. Это они оторвали от стада трех быков и пять коров, хотя к турам не смели подступиться и львы! Голос предков напоминал зверю об осторожности, но голос мускулов, рогов и копыт, не терпевших противодействия себе, оказался сильнее предостережения, он звал тура на битву с людьми, требовал наказать их за дерзость.

Покрасневшими от ярости глазами бык следил за своими противниками. На вид в них не было ничего угрожающего — один выпад, и с ними будет покончено. Сначала его рог пронзит того, кто ближе, потом другого. Он отомстит им за то, что они отделили его от стада и пригнали сюда.

Множество глаз наблюдало за этим поединком. Еще несколько мгновений, и мощный зверь с легкостью антилопы ринется на Ильса и Эри. Сражающийся тур страшен. От ярости он теряет разум и перестает чувствовать боль.

Но бык медлил с нападением, он нервничал, люди начали внушать ему странную тревогу: они приближались так, что он не мог определить, кто ближе. Они шли на него и будто мимо него, они и нападали, и не нападали.

Ильс и Эри были уже рядом, а тур еще не выбрал себе первую жертву. Они знали: стоило кому-нибудь из них дрогнуть, и бык нападет на него. Их жизнь зависела теперь от трудноуловимого мгновенья, предшествующего выпаду тура. Они всем своим существом ловили этот миг и медленно, почти незаметно приближались к быку. Они смотрели не в глаза зверю — глаза могли обмануть их, — а вдоль тела. Лишь язык тела мог помочь им уловить этот единственный миг.

Вот он! Тело зверя дрогнуло, мускулы стянулись для прыжка и удара — для страшного удара, от которого не выжить и мамонту, вонзись в него на длину человеческой руки бычий рог.

Зверь метнулся к Эри — в то же мгновенье Ильс обеими руками поймал рог быка. Тур прервал выпад, чтобы освободиться от Ильса, но теперь Эри обеими руками ухватился за другой рог. Зверь ошибся, рассчитывая запросто расправиться с людьми. Они с неожиданной силой сворачивали ему шею, вдвоем действуя как один. Он собрал всю свою колоссальную мощь, чтобы выровнять голову, не предполагая, что тем самым только готовил себе скорую смерть. В тот момент, когда мощь его мускулов начала, казалось, преодолевать силу человеческих рук, оба человека резко рванули за рога в противоположную сторону, в ту, в какую он давил сам. Мускульные усилия зверя и людей слились в одно — бык грохнулся на землю и уже не смог встать.