Пять Защит внимательно оглядел приятеля:

— Да, тебе стоит отдохнуть. Знаешь, у нас говорят: «Три финика и глоток воды способны оживить путника». Думаю, сейчас эта поговорка как нельзя кстати, — он протянул ему бутылку-тыкву.

— Все потому, что ты слишком быстро скакал! — ответил индиец. — Я не такой сильный и опытный. В Пешаваре единственное мое упражнение — пройти от кельи до класса, где я обучаю послушников китайскому и фарси, а потом — до молитвенного зала. Вот уже два года, как я не ездил верхом.

Ма-ни-па, кажется, тоже пришлось несладко во время скачки, но вместо жалоб он молча занялся сбором фиников. Набрав горсть, он сел, скрестив ноги, и прислушался к разговору друзей.

— Ты неплохо держишься! — уверял индийца Пять Защит. — Просто твое тело, как и мое, не получало мясной пищи, а потому ослабело. Во мне, может быть, запас мяса больше, вот мне и легче. А укрепить мускулы не так уж трудно: совсем немного усилий, чуть-чуть практики — и ты будешь скакать не хуже меня.

— Мы посвящаем себя развитию силы духовной, а не физической, — уныло произнес Кинжал Закона, стараясь укрыться в тени собственной лошади, потому что пальмы ее почти не отбрасывали.

— Это хорошо. Но Будда получил жену, победив в состязании по стрельбе из лука!

— Знаю! Эта сцена представлена на одном из самых прекрасных резных барельефов в главном дворе моего монастыря в Пешаваре. Там показано, как Сиддхартха, одетый как кшатрий,[38] превосходит других юношей, в том числе и отвратительного предателя Девадатту, в борьбе за руку красавицы Яшодары.

— Я всегда задаюсь вопросом: как Блаженный мог оставить столь восхитительную женщину, которая к тому же родила ему сына, ради поисков Истины? — задумчиво произнес Пять Защит, впервые осмелившись произнести вслух нечто подобное.

— Я тоже не раз задавал себе этот вопрос. Если хорошенько подумать, Гаутама овдовел и лишь потому, наверное, решил оставить наш мир, — вздохнул Кинжал Закона, впервые в жизни набравшийся смелости высказать свое сомнительное предположение.

— Думаешь, бедной Яшодары уже не было в живых, когда Гаутама покинул семейный очаг?

— Блаженный так сильно любил свою супругу, что никогда не расстался бы с ней, живи она на этом свете!

— И тому есть свидетельства?

— И не одно. Все тексты Виньяпитаки,[39] касающиеся его жизни, рассказывают о Великом Уходе, предшествовавшем Пробуждению, но ни словом не упоминают о прощании с женой в момент, когда он покидал свой дом в Капилавасту. Суди сам!

— В твоих словах есть логика. Блаженный обладал, как мне кажется, большой силой любви. А встречал ли ты хоть малейший намек на смерть его супруги до момента Великого Ухода? — Пять Защит часто пытался представить, что за человек был Будда в то время, когда еще жил среди людей.