Безумное Облако с огромным трудом добился возможности взглянуть на святыню. Он без стеснения использовал для этого золотые монетки, которые ему бросали любопытствующие во время путешествия. Он был впечатлен. Но сама жизнь в Стране Снегов казалась для молодого индийца из большого города слишком простой и грубой. Он стремился в Китай, где ожидал найти больше приверженцев и больше удовольствий.

И вот однажды к нему подошли три человека, один из которых был слеп.

— Мы ищем совершенно постороннего человека, не известного ни одному из нас троих, способного беспристрастно исполнить наше поручение. Не согласишься ли ты? — Заговоривший с ним, судя по внешности, тоже был индийцем.

— Сначала скажите, чего вы от меня хотите! — с улыбкой ответил Безумное Облако.

— Ничего особенного. Мы завяжем тебе глаза, и ты, не глядя, возьмешь три предмета, затем положишь каждый в одну из трех корзин, вот и все, — объяснил индиец.

Слепой, вероятно, был уроженцем Тибета, а третий незнакомец, самый старший из них, отличался от спутников более светлой кожей и узким разрезом глаз, выдававшим в нем китайца.

Все трое были одеты как духовные лица, а их сосуды для подаяний, дорогие и изысканные, свидетельствовали о высоком монашеском ранге.

Безумное Облако согласился. Его позабавил этот способ разрешать споры.

Но выполнение простой просьбы предоставило ему неслыханную возможность: он познакомился с главами трех основных буддийских течений и оказался в самом сердце борьбы за власть, что вдруг сделало его цель — утвердить тантрический культ — почти реальной. По чистой случайности он проник в святая святых, без усилий завоевал доверие трех важных персон.

С момента зарождения буддизм порвал связи с традиционными индийскими верованиями, провозгласив, что ни человек, ни животное, ни предмет не имеют неизменного атмана, то есть души или своего «я», что во всей вселенной господствует принцип «непостоянства», изменчивости, а представления об осязаемом и прочном мире являются иллюзией. Изначальные идеи индуизма, напротив, исходили из существования индивидуального атмана, служившего свидетельством бытия богов: Шивы, Вишну, Тары и многих других, которые своим дуновением даровали атман всякому живому существу или вещи.

Тантризм в равной мере признавал и буддизм, и индуизм; ритуалы его основывались на магических и шаманских обрядах, возникших много веков назад и крепко связывавших между собой противостоящие учения буддизма и индуизма. Безумное Облако верил, что необходимо объединить все учения в одном, универсальном учении — тантризме. Эта мысль постепенно вызревала в его сознании, а после второго собора в Лхасе, состоявшегося через пять лет после первого, она сформировалась окончательно.