— Ты увидишь, повелитель просто без ума от «задних врат». Советую смазать их заранее овечьим жиром, — прошептала на ухо китаянке беззубая женщина, дохнув в лицо смрадом, вызвавшим у Нефритовой Луны приступ тошноты.

В Храме Бесконечной Нити в Чанъане, когда она была любимицей местных рабочих, Нефритовая Луна наотрез отказывалась приоткрывать свои дальние врата, несмотря на многочисленные просьбы партнеров, готовых платить немалые деньги за это дополнительное удовольствие.

— Если он ко мне только приблизится, я без колебаний разобью вазу о его голову! — отрезала она, кивнув в сторону прекрасных керамических сосудов, стоявших у изголовья роскошной кровати.

— В таком случае рисковать будет твоя, а не его голова, поскольку она недолго продержится на плечах… На твоем месте я бы задала вопрос, что лучше сделать, чтобы уцелеть и обойтись малыми потерями, — усмехнулась старуха, разглядывая хорошенькое личико и соблазнительные формы новой пленницы.

К немалому облегчению Нефритовой Луны, вскоре ее переправили в Пальмиру, и щекотливый вопрос был исчерпан. На самом деле, похитители собирались продать китаянку в Багдаде, но когда местный правитель услышал цену, которую вождь тюркютов заломил за прекрасную невольницу, на его физиономии отразилось очевидное неудовольствие, и переговоры зашли в тупик. Тогда Калед-хан принял решение проехать дальше по Шелковому пути и предложить Нефритовую Луну султану Пальмиры.

— Следует соблюдать почтительность, когда имеешь дело с султаном Рашидом! — заявил Калед-хан, когда они на въезде в Пальмиру миновали триумфальную арку, украшенную оливковыми ветвями.

Нефритовая Луна едва успела ощутить свежесть тени, красоту пальм, отделявших город от крепости султана Рашида, как ее уже провели внутрь укрепленной территории, принадлежавшей правителю, а вождь тюркютов подобострастно раскланивался и цветисто выражал почтение великому султану.

На следующий день ее привели к султану, который поинтересовался, хорошо ли она отдохнула, и пленница впервые увидела толмача. Ухоженная борода согдийца была заостренной и резко выступала вперед, кожа лица показалась китаянке необычно матовой, даже тусклой, его тонкий нос был, на взгляд Нефритовой Луны, непривычно длинным, а черные глаза густо подведены.

— Кровать в отведенной мне комнате очень удобная, — ответила китаянка.

— Господин мой, принцесса Нефритовая Луна пребывает в наилучшем расположении духа; я полагаю, мне пришло время удалиться… Вот уже несколько недель назад я должен был явиться в префектуру Кань![63] Надеюсь, вы не разочаруетесь в своем приобретении, — подобострастно обратился к султану Рашиду Калед-хан.