У-хоу испытала одновременно и разочарование, и облегчение: если уж на камнях не оказалось никаких надписей, что мешало нанести их?

Людям необходимо соприкасаться со сверхъестественным, сакральным. Достаточно ли будет им «Сутры о великом облаке» и поддержки этой идеи великим мастером дхьяны? Следует ли нанести на старинные камни правильный текст, который убедит всех в том, во что верила она сама? Миссия Небесных Близнецов казалась теперь особенно важной: благодаря им она узнала, где находятся кубические камни, надежно скрытые мутными и беспокойными водами реки Ло.

Внезапно У-хоу с искренним сокрушением вспомнила об Умаре. Необходимо как можно быстрее вызволить эту милую молодую женщину. У-хоу представила себе, как вместе с ней совершает прогулку на берег реки Ло… В христианке она видела отчасти собственное отражение: сочетание красоты и ума, упорство и силу духа, скрытые за нежным обликом страстность, невероятный максимализм и тягу к достижению совершенства. Но и различия были не менее очевидны: императрица стремилась достичь вершин власти, а молодую несторианку интересовала только любовь.

Насколько реально достижение их целей? Смогут ли они преодолеть препятствия, которые любому показались бы чудовищными и чрезмерными?

— Белое Облако, могу я попросить тебя еще об одной услуге? — проворковала У-хоу, разбудив тантриста.

— Слушаю, ваше величество.

— Это тоже касается белого слона…

— Да?

— Нужно перевезти эти камни в парк Летнего дворца, причем так, чтобы никто, абсолютно никто не знал об этом!

Императрица говорила мягко, почти ласково, но в глазах ее светилась такая неумолимая воля и решимость, что возражать ей не рискнул бы никто.

ГЛАВА 42 КРЕПОСТЬ ПАЛЬМИРА

ГЛАВА 42

КРЕПОСТЬ ПАЛЬМИРА

— Вам что-нибудь нужно, моя принцесса?

Эти слова произнесла толстая экономка, массивный живот которой терялся в бесчисленных складках широких штанов из черного хлопка, слишком узких в талии. Эта матрона часто наведывалась в отделанную мрамором комнату, где за двойными дверями содержалась Нефритовая Луна.

Супруга Луча Света с трудом дышала, непривычная к сухому воздуху. Удушающая жара превращала комнату в парилку, а кроме того, китаянка едва выносила тяжелый, приторный запах благовоний, зерна которых постоянно тлели в курильницах, смешиваясь с одуряющим ароматом лепестков жасмина, каждое утро щедро рассыпаемых толстухой на мощенный пестрыми плитками пол.

В данный момент она принесла Нефритовой Луне чай с кардамоном, и молодая женщина жадно выпила его. Солнце в этих краях поражало свирепостью, так что в дневные часы китаянка не решалась подойти к окну и посидеть возле него — а это было единственным развлечением, доступным пленнице роскошных покоев. Она находилась в крепости Пальмиры, причудливом, почти нереальном городе в скалах, вздымавшихся одиноким массивом посреди пустыни. Чтобы попасть в дом, вырезанный в цельном камне, приходилось карабкаться по лестнице, так что жизнь в древнем Тадморе[61] казалась странной и неестественной, несмотря на прелестное название «Город пальм» — Пальмира.