В начале Фултонской речи Уинстон Черчилль обрисовывает положение США, называя его расцветом, но предупреждая об ответственности, которая возложена на сильнейшую державу. Он приветствует образование Организации Объединенных Наций и заявляет, что это международное формирование должно иметь собственные вооруженные силы для действенного прекращения и предотвращения военных конфликтов.
Противостоять странам, где попраны принципы демократии, можно только через союз англоговорящих государств, считает Черчилль. Он называет СССР непредсказуемым противником и считает, что его нужно обезопасить. Далее он говорит о перегородившем европейский континент железном занавесе, за которым находится коммунистическая сфера влияния. Для того чтобы предотвратить распространение коммунистической идеологии и развязывание мировой войны, он призывает создать сильный противовес СССР в лице содружества Америки и Великобритании.
<†††>
Я рад оказаться сегодня в Вестминстерском колледже и весьма польщен присужденной мне почетной степенью. Название «Вестминстер» мне хорошо знакомо. В самом деле, именно в Вестминстере я получил значительную часть своего образования в таких областях, как политика, диалектика, риторика и некоторых других. Таким образом, мы с вами обучались в одном и том же учебном заведении, во всяком случае в похожих.
«Необходимо, чтобы постоянство убеждений, целеустремленность и великая простота решений управляли поведением англоязычных народов в мирное время, как это было во время войны»
Большая честь – возможно, почти уникальная для частного визитера – быть представленным академической аудитории президентом Соединенных Штатов. Отвлекшись от множества лежащих на нем обязанностей, президент проехал тысячу миль, чтобы почтить своим присутствием нашу сегодняшнюю встречу и предоставить мне возможность обратиться к родственной нации и моим соотечественникам за океаном, а также, возможно, к жителям других стран.
Президент сказал вам, что хочет – и я уверен, вы тоже этого хотите, – чтобы я, ощущая полную свободу, честно и откровенно изложил свое видение ситуации, сложившейся в эти тревожные и сложные времена.
Я непременно воспользуюсь предоставленной мне свободой и даже чувствую, что вправе сделать это, поскольку все мои личные амбиции, какие только можно лелеять в молодости, были удовлетворены в гораздо большей степени, чем я мог бы вообразить даже в самых смелых мечтах. Необходимо, однако, уточнить, что я отнюдь не облечен какой-либо официальной миссией и не имею никакого официального статуса, а говорю исключительно от своего имени. Никто за мной не стоит.