Скоро полдень. Слышу голоса – люди переговариваются за стенкой. Они идут в столовую, смеются над чем-то, интересно, что они почувствуют, когда перестанут смеяться. Здесь смех – единственный наркотик. Смех или любовь. И то, и другое наркотик. Я встаю с кровати, несу раскраску в кабинет Кена. Там пусто, я кладу книжку на стол. Иду в столовую, беру макароны с говядиной, сажусь за столик к тем же людям, с которыми обычно сижу. Матти, Эд, Тед, Леонард, Майлз. Все, как обычно. Рассказы, сквернословие, перемежающиеся смехом. В конце обеда подходит Линкольн и говорит, что лекции не будет, вместо лекции сегодня общее собрание. Эд спрашивает – в честь чего, тот отвечает, не волнуйся, просто приходи.

Я доедаю обед, ставлю поднос на конвейер. Возвращаюсь в отделение, присоединяюсь к остальным, все собрались на нижнем ярусе. Сидят на диванах, курят и пьют кофе. Предмет обсуждения – Рой. Последняя версия, которая пущена в оборот: он был пьян. Алкоголь может оказать очень сильное воздействие на личность, однако сторонники наркотической версии возражают – у Роя не было ни спутанной речи, ни замедленных реакций, которые характерны для глубокой стадии алкогольного опьянения. Они сходятся во мнении, что Рой все же принял наркотик, но расходятся во мнениях, какой именно. Бобби, который отсутствовал, когда разыгралась сцена с Роем, вставляет свое веское слово – он считает, что Рой нажрался мощных пилюль для похудения, которые не раз попадались ему на Уолл-стрит. Матти отвечает – какие, бля, пилюли, сам ты, бля, пилюля недоделанная, никакие пилюли не могут превратить человека в такого отморозка, бля. Бобби говорит – а ты вообще знаешь, что такое Уолл-стрит и где она находится. Матти говорит – а мне вообще срать, что такое твоя гребаная Уолл-стрит и где она, бля, находится, я твою жирную задницу спроважу туда одной левой, твою мать. Бобби смеется и говорит – ну, давай, давай, карапуз, это будет последняя ошибка в твоей жизни. Матти поднимается, делает шаг вперед, но Леонард велит ему сесть, потому что Бобби не стоит того, чтобы из-за него навлекать на себя неприятности. Матти садится.

Линкольн входит, берет стул, садится перед собравшимися. Все замолкают, ждут, чего он скажет. Он сидит, смотрит в пол с минуту, поднимает глаза. Говорит.

Многие из вас знают Роя и были свидетелями его поведения прошлой ночью. Для тех, кто не знаком с Роем и не знает, о чем речь, поясню суть дела. Рой лечился у нас. Был, можно сказать, образцовым пациентом. Упорно работал над собой, неукоснительно выполнял свою программу, строго следовал всем нашим правилам. Он выписался с неделю тому назад, и я, как почти весь персонал, не сомневался в его устойчивом восстановлении. Прошлой ночью, примерно в три тридцать, он прорвался через пост охраны в клинику и ворвался в отделение. Он размахивал дубиной, вскочил на диван.