Дэгни продолжала говорить, а он слушал, не поднимая глаз от блокнота, и иногда делал краткие пометки. Он не мог позволить себе вновь взглянуть на нее.

Она распахнула дверцу шкафа, резким движением сдернула с вешалки костюм, быстро свернула его; ее голос продолжал четко и размеренно отдавать распоряжения. Эдди не поднимал глаз, ощущая ее присутствие только слухом: он слышал звуки быстрых движений и размеренный голос. Он понял, почему ему не по себе: он не хотел, чтобы она уезжала, не хотел вновь потерять ее после тех мгновений, когда они встретились. Но позволять себе грустить о разлуке, да еще тогда, когда ее присутствие в Колорадо жизненно необходимо, значило совершить предательство — впервые в его жизни. Эдди ощутил смутное опустошающее чувство вины.

— Распорядись, чтобы «Комета» останавливалась на узловых станциях каждого отделения дороги, — продолжала Дэгни, — а также о том, чтобы все управляющие отделениями подготовили для меня отчет о…

Он поднял глаза, и его взгляд замер — он уже не слушал ее. Он увидел мужской халат, висевший на дверце шкафа. Это был темно-синий халат, на кармане белыми нитками были вышиты инициалы владельца: «ГР».

Он вспомнил, где видел этот халат, вспомнил человека, который завтракал с ним за одним столиком в отеле «Вэйн-Фолкленд»; он вспомнил, как этот человек без предварительной договоренности появился в ее кабинете поздно вечером как раз в День Благодарения. Эдди понял, что ему следовало догадаться об этом намного раньше; осознание пришло словно мощный толчок землетрясения, оно пришло вместе с желанием закричать «нет!» — с такой силой, чтобы крик, а не увиденное, оборвал все у него внутри. Он был ошеломлен тем, что узнал, но еще ужаснее было потрясение от того, что он обнаружил в себе.

В голове у него осталась только одна мысль: не допустить, чтобы она увидела, что он заметил, и поняла, что он почувствовал. Его смущение было столь велико, что причиняло физическую боль, он был в ужасе от того, что дважды нарушил ее покой: узнал ее секрет, а затем раскрыл свой. Он еще ниже склонился над блокнотом, озабоченный самым важным в данный момент делом: заставить свою руку не дрожать.

— …нужно построить пятьдесят миль пути в горах, и мы можем рассчитывать только на те материалы, которые у нас есть.

— Извини, — сказал он едва слышно. — Я не слышал, что ты сказала.

— Я сказала, что мне нужен отчет каждого управляющего отделением о каждом лишнем футе рельсов и о любом оборудовании, которым он располагает.

— Хорошо.

— Я буду совещаться с каждым по очереди. Я хочу встречаться с ними в своем вагоне, на «Комете».