— Я буду действовать в соответствии с этим. Я подчинюсь вам.

— Что!

— Я буду делать то, что вы мне скажете.

— В самом деле?

— В самом деле. Буквально. — Галт увидел, как энтузиазм на лице мистера Томпсона сменился озадаченностью. — Я буду исполнять все, что вы прикажете. Распорядитесь, чтобы я занял должность экономического диктатора, — я займу его кабинет. Прикажете мне сесть за рабочий стол — сяду. Прикажете издать указ — я издам тот указ, какой вы прикажете.

— Но я не знаю, какой указ издать!

— Я тоже не знаю.

— Наступила долгая пауза.

— Итак, — сказал Галт, — какие будут приказания?

— Я хочу, чтобы вы спасли экономику страны!

— Я не знаю, как ее спасти.

— Я хочу, чтобы вы нашли способ!

— Я не знаю, как ее спасти.

— Я хочу, чтобы вы подумали!

— С помощью вашего оружия, мистер Томпсон?

Мистер Томпсон молча посмотрел на Галта. По плотно сжатым губам, выпяченному подбородку, сузившимся глазам Галт увидел в нем ощетинившегося забияку-подростка, готового вот-вот привести последний аргумент в философском споре, суть которого выражается словами: я тебе морду набью. Галт улыбнулся, прямо глядя на мистера Томпсона, словно услышав непроизнесенную фразу и улыбкой выявляя ее. Мистер Томпсон отвел взгляд.

— Нет, — сказал Галт, — вы не хотите, чтобы я думал. Принуждая человека поступать вопреки его воле и выбору, вы прежде всего запрещаете ему мыслить. Вы хотите, чтобы он стал роботом. И я подчиняюсь.

Мистер Томпсон вздохнул.

— Ничего не понимаю, — сказал он тоном искренней беспомощности. — Чего-то не хватает, не пойму чего. Зачем вам напрашиваться на неприятности? С вашим умом вы любого заткнете за пояс. Я вам не ровня, и вы это знаете. Почему бы вам притворно не присоединиться к нам, а потом взять власть в свои руки и оставить нас в дураках?

— По той же причине, по которой вы это предлагаете: тогда вы бы победили.