— Не проскочить? — изумился Клерфэ. — Мне уже становится интересно.

— Мне — тоже, — бросил парень в ответ.

Небольшой зал придорожного ресторана давно не проветривался и был пропитан застоявшимся запахом пива и затянувшейся зимы. Клерфэ заказал нарезку из вяленой говядины, хлеб, сыр и графинчик швейцарского вина из Эгля. Он попросил официантку подать еду на террасу. Там еще не было холодно. Небо казалось огромным и было яркоголубым, как цветы горчанки.

— А не обдать ли ваш аппарат из шланга? — крикнул через дорогу паренек с заправки. — Мне кажется, уже давно пора.

— Нет, не надо. Только протри лобовое стекло.

Машину давно не мыли, и это было видно невооруженным глазом. После ливня за Эксом в Савойе вся красная пыль побережья Сен-Рафаэля, накопившаяся на капоте и крыльях, стала похожа на рисунок пестрого батика. Добавили пятен и известковой грязи еще и брызги на дорогах центральной Франции, летевшие из под задних колес многочисленных грузовиков, когда Клерфэ обгонял их; вся эта грязь летела на кузов его машины. «И что это меня сюда занесло?» — подумал Клерфэ. «Для лыж уже поздно. Из сострадания, что ли? Это плохой попутчик и еще худшая цель поездки. Почему я не еду в Мюнхен? Или в Милан? А что мне, собственно, нужно в Мюнхене? Или в Милане? Или где-нибудь в другом городе? Я устал» — подумал он. «Мне тяжело оставаться долго на одном месте и также тяжело расставаться с ним. Или я просто устал делать выбор и принимать решения? А что мне, собственно, выбирать и решать?» — Он допил вино и вернулся в обеденный зал.

* * *

Официантка за стойкой мыла бокалы. Над ней висело чучело головы серны, и эта голова смотрела своими стеклянными глазами поверх неё и Клерфэ на висевшую на стене напротив рекламу какой-то цюрихской пивоварни. Клерфэ достал из кармана плоскую фляжку в кожаном чехле. — Вы не могли бы налить коньяку?

— «Курвуазье», «:Реми-Мартен» или «Мартель»?

— «Мартель», пожалуйста!

Девушка начала по рюмке наполнять флягу. Откуда-то появилась кошка и стала тереться о ноги Клерфэ. Он попросил еще две пачки сигарет, спички и расплатился по счету.

— Это километры? — спросил паренек с заправки и показал на спидометр.

— Нет, мили.

Парень присвистнул. — А что это вас сюда занесло в Альпы? Почему вы не гоняете на таком красавце по автостраде?

Клерфэ глянул на него. Сверкающие стекла очков, слегка вздернутый нос, угри, оттопыренные уши — в общем существо, которое променяло меланхолию детства на ошибки наполовину взрослых людей.

— Люди не всегда совершают только одни правильные поступки, сынок, — сказал Клерфэ. — Даже, когда понимают это. В этом иногда кроется весь шарм жизни. Усек?